Брюнетка бросила на него один из своих соблазняющих взглядов, выразительно полуоткрыв покрытые яркой помадой губы. Свое дело знает, подумал Джо, ответив ей самодовольной улыбкой.
В этот момент в вагоне появился Райдер. Извини, подруга, в другой раз. Сейчас самое время смываться.
— Они прямо здесь, под нами, — сказал окружной командир, ткнув пальцем в пол лимузина. — Если бы земля разверзлась, мы бы угодили точнехонько им на головы.
Комиссар кивнул.
Справа от них лежал Юнион-сквер парк, обманчиво привлекательный в лучах заходящего солнца. Прохожие, которые за минуту до этого деловито спешили мимо, начали останавливаться, привлеченные скоплением полицейских автомашин. Регулировщик на перекрестке энергично разгонял образовавшуюся транспортную пробку.
— Сэр, дорога свободна, мы можем ехать дальше, — сказал полуобернувшись водитель их машины.
— Нет, — сказал окружной, — останемся здесь. Я еще ни разу не был так близко к преступникам, с тех пор как все это началось.
Комиссар посмотрел в окно и увидел, как кто-то из толпы зевак толкнул полицейского. С трудом удержавшись на ногах, тот поднял на прохожих озлобленный взгляд, затем, резко замахнувшись, ударил дубинкой наугад по чьей-то спине.
— Если бы земля разверзлась… — задумчиво повторил комиссар. — А что, не такая уж плохая мысль! Хоть бы весь этот город провалился в тартарары!
Этой репликой он еще раз немало удивил окружного командира, который, однако, ничего не сказал. Он молча смотрел на верхушки деревьев в парке, лелея какое-то старое воспоминание, дававшее ему необходимую частичку душевного равновесия.
— Ох уж эта публика! — сказал комиссар. — Стоит только убрать толпу, и нам не составит труда схватить преступников.
Окружной отвел взгляд от парка, ограда которого, сложенная из белого камня, уже практически не была видна из-за скопления людей на тротуаре.
Затрещало радио.
Из центра связи доложили, что похитители только что поставлены в известность о том, что путь для них свободен.
— Понял вас, — сказал окружной командир. — Немедленно сообщите мне, как только они начнут движение.
Он выключил передатчик и обратился к комиссару:
— Что нам теперь делать, сэр? Будем ждать информацию или поедем?
— Поехали, — сказал комиссар. — Хоть разок будем на полшага впереди них.
"Центральная диспетчерская вызывает "Пелхэм, 123".
Райдер включил передатчик:
"Пелхэм, 123" слушает вас".
"Путь свободен. Повторяю: путь свободен".
Тесно прижавшись к нему, стоял Лонгмэн, который дышал часто и тяжело — маска периодически плотно прижималась к полураскрытым губам. Глядя на него, Райдер подумал: "А ведь он конченый человек. Как бы благополучно ни прошло все сегодня, слабость погубит его рано или поздно".
В микрофон он спросил:
"Путь расчищен для нас вплоть до "Саут Ферри"?
"Да".
"Вы помните, каким будет наказание, если вы лжете?"
"Я хочу сказать тебе одну вещь. Деньги тебе не понадобятся, или я не я буду. Ты слышишь меня?"
"Мы отправляемся, — сказал, игнорируя вопрос, Райдер. — Конец".
"Помяни мое слово…"
Райдер выключил радио.
— Пошли, — сказал он Лонгмэну. — Через тридцать секунд вагон должен быть отправлен.
Он щелкнул замком и подтолкнул Лонгмэна к выходу. Затем, бросив последний взгляд на кусок металла, громоздящийся поверх контроллера, он тоже вышел из кабины. Дверь захлопнулась.
Сразу же позади кабины машиниста с потолка свисал трос стоп-крана с красной деревянной ручкой. Самый хлипкий из гангстеров достал длинные ножницы и перерезал трос так, что ни сантиметра не осталось торчать из отверстия в потолке. Деревянная ручка со стуком упала на пол. Краем глаза Том Берри видел, как здоровяк в хвосте вагона перерезал второй трос. Этот сумел поймать ручку на лету и сунул ее в карман.
Худой сделал знак рукой, и здоровяк кивнул в ответ, открыл заднюю дверь, спрыгнул на пути и моментально пропал из виду. Худой прошмыгнул мимо главаря, который все это время держал заложников на мушке автомата, и распахнул переднюю дверь. Он низко присел на порожке, прежде чем спрыгнул вниз. Тогда главарь кивком головы отдал приказ бандиту, находившемуся в центре вагона. Тот повернулся, послал на ходу воздушный поцелуй брюнетке и не спеша направился в конец вагона. Он едва ли вообще согнул колени, прежде чем прыгнуть.