"Эй, вы! Хотя вы уже мертвы, я все равно должен объявить, что именем закона вы арестованы…"
Так где же пистолет? Он начал шарить рукой по грязному бетонному полу.
Через лобовое стекло кабины поезда "Вудлоун, 141" было видно, как квадрат смутного света качнулся и поплыл. Инспектор протер глаза.
— Они только что отправились, — сказал машинист.
— А ты чего ждешь?! — заорал на него Даниэлс.
— Вашего приказа, сэр, как вы и сказали. И послушайте, если вы не отпустите мою руку, я не смогу вести поезд.
Инспектор отпустил его.
— Ладно, поехали. Только не слишком быстро.
— Но они-то помчались во весь опор, — заметил машинист и перевел ручку контроллера в рабочее положение. Поезд пошел. — Смотрите, как быстро зеленые сигналы меняются на красные. Вы уверены, что и нам не следует прибавить хода?
— Я не хочу, чтобы они нас заметили.
— Если мы будем так ползти, то они нас, конечно, не заметят, но и мы их скоро потеряем из виду.
— Тогда поезжай быстрее, если думаешь, что так нужно.
— Да, сэр, я думаю, нужно прибавить.
Он двинул контроллер дальше, и вагон помчался быстрее, но это продолжалось недолго. Передние колеса странно клацнули, а затем грохнуло так, словно весь туннель раскололся вдребезги. Хвост вагона подбросило и на долю секунды он завис в воздухе, прежде чем обрушиться вниз. Колеса вагона потеряли опору о рельсы. Вагон бешено трясло и раскачивало из стороны в сторону. Машинист жал на тормоз, и вагон, срезав по пути добрую дюжину колонн, остановился, окутанный облаком пыли и смрадом перегретого металла.
— Сволочи! — яростно выругался машинист. Рядом с ним стоял инспектор, держась рукой за голову. Глаза у него были вытаращены. Из-под шевелюры по лбу стекала струйка крови.
Отстранив машиниста, он вышел из кабины. Прислонившись спиной к двери, чтобы не упасть, он оглядел вагон. Кажется, все, кто в нем находились, кричали в голос. Некоторые еще не успели подняться с пола. Кругом было раскидано снаряжение. Легкий кисловатый запах витал в воздухе.
Чувствуя странную отрешенность, инспектор наблюдал, как его люди поднимаются на ноги. Один из полисменов катался по полу, издавая резкие крики и держась обеими руками за коленную чашечку.
— Помогите ему, — распорядился инспектор Даниэлс. Он хотел сказать еще что-то, но потерял нить. Он ощущал пятно крови у себя на лбу.
— Вы ранены, сэр? — спросил сержант. — Что с нами произошло?
— Мы подорвались на мине-ловушке. Проклятые японцы подорвали наш поезд.
Его поразил странный взгляд, которым окинул его сержант. Слишком молод для такой большой войны. Не умеет распознать мины-ловушки, не знает, как пахнет после взрыва гранаты.
— Я еще хотел спросить, сэр, — сказал сержант, — что нам делать? Какие будут указания?
— Мы сошли с рельсов. Я отправлюсь на разведку, а вам оставаться на местах.
Он снова вошел в кабину машиниста. Тот сидел на своем стульчике, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Доложите о происшедшем по радио, сержант, — сказал инспектор машинисту. — И выясните, сколько времени потребуется саперам, чтобы восстановить путь или предоставить в наше распоряжение другие средства передвижения.
— Бригаде ремонтников нужно не меньше двух-трех часов, чтобы поставить нас снова на рельсы, — ответил машинист. — Но почему вы меня называете сержантом? Вам немного не по себе, инспектор?
— Вместо того чтобы пререкаться со мной, сержант, брались бы лучше за микрофон и доложили все как следует.
Он вышел из кабины, открыл переднюю дверь. Прежде чем он спрыгнул на путь, сержант, с которым он разговаривал минуту назад, спросил:
— Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?
Инспектор улыбнулся и отрицательно покачал головой. Смешное оно, это новое поколение полицейских. Избалованы техникой, партнерами, компьютерами. Мы, старики, привыкли воевать с преступниками один на один. Даниэлс спрыгнул на рельсы, неприятно поразившись силе удара при приземлении. Однако он тут же выпрямился и, заложив руки за спину, пустился вперед в свою разведку.
Стоя лицом к лицу с Уэлкомом в этот первый момент тишины с тех пор, как они покинули вагон, Райдер слышал доносившиеся из туннеля необъяснимого происхождения звуки: потрескивание, скрипы, тихие вздохи сквозняка. Стивер и Лонгмэн смотрели на него с немым вопросом.