Энергатам только дай повод… если Владыка слаб – их сила будет взывать к поединку. Они будут идти и бросать вызов, даже сами не желая этого.
Но это все мелочи. Они ему не соперники. Дас-с, – рыкнул зверь в душе, пока он сжимал беспамятную девчонку в руках.
– Я в Академию, – наконец, принял решение, – здесь все убрать, Розалию Нилайскую ограничить, но вежливо, быть настороже. Дернется – уничтожить. Высшую знать – лордов клана и наследников – по отдельным камерам. Менталиста найти – и туда же. Исполнителей уничтожить. Прислугу согнать и запереть. Лишних гостей – также согнать и запереть в казематах. Выполнять!
Рыкнул на снующие тени.
Да, маги орать будут громко… но, скорее всего, уже недолго. Совет магов доживает последние дни. Не стоило им покушаться на то, что принадлежит Владыке тварей. Те времена, когда они сумели сыграть с ним и победить – безвозвратно прошли. Новые же ознаменуются лишь их окончательным падением.
Мрачный оскал на бледном лице сменился удивительно задумчивым, почти заботливым выражением. Коготь убрал с лица девушки налипшие пряди. Обвел контур губ. Завис около носа.
Удовлетворенно хмыкнул, увидев три золотые полоски на запястье.
– Добро пожаловать в семью, змейка моя…
Теневой переход как всегда прошел тихо и незаметно. И в следующий миг он уже опустил свою драгоценную и беспокойную ношу в лекарском крыле.
Глава 8. Влюбленные твари, или вопросы доверия.
Киарина Нилайская, она же Кина Вартек
Пришла в себя я далеко не так быстро, как хотелось. Ментальная наука – дело непростое. Менталист, который меня атаковал, умудрился сделать это с одной стороны весьма хитро – а с другой – топорно.
Его удар прошел сквозь защиту, сумел на короткий миг обмануть её, прикинуться «своим» – почти как старые-добрые компьютерные вирусы на Земле, а вот потом ударил по разуму кувалдой. Вызванные ко мне целители – целый консилиум – любезно заявили, что здоровье мое благодаря необычайно быстро регенерации восстановится в кратчайшие сроки, но отдых необходим.
Никаких тревог! Никаких страхов! Никаких переживаний! Исключительно камерная и дружелюбная атмосфера… и розовые бабочки, да – это я уже от себя добавляю.
Хорошо хоть, что первым, кого мне вручили – был Муль. Мой звереныш свернулся клубочком, подрагивая – всерьез он не пострадал, но испугу натерпелся. Только взяли у него немного крови и шерсть чуть-чуть с хвоста общипали – вот уж не ведаю – зачем.
– Кинка, – ткнулся в меня прохладный нос, облизал шершавый язык, трогательно обвил запястье хвост, – девочка моя, непутевый я у тебя фамильяр, редкостно! Прости меня, засранца, Кинушка-а, – подняла эта зараза плач.
Я ещё и монстр! Ужасный, с-страшный! Как укушу за бочок! Шершавый язык вылизал лицо.
Лапки трогательно потоптались по груди, ушки нервно подергивались – переживал.
– Ну хватит, дурище ты мохнатый, – шепнула, крепко укачивая мохнатое тельце в своих руках, – не разводи сырость, а то сама зареву – а нам с тобой велено испытывать исключительно радостные эмоции! Я тоже ужасно за тебя волновалась, Мулькин, пушистый мой, малыш…
Шептала, зарываясь пальцами в шерсть и стараясь не встречаться с пронзительным взглядом Сейлира. Я помнила о том, что вспыхнула третья золотая нить. Что фактически по древним законам магии мы уже женаты – хотя никак не могла принять это всерьез.
Мне почему-то было стыдно и самую малость беспокойно – а ну как ругать вздумают меня?! Мало ли… «виновата ты лишь тем, что хочется мне поругаться»!
Но Сейлир меня удивил. Снова. Он просто сидел в кресле рядом с кроватью и смотрел. Смотрел, когда я приходила в себя. Не отводил взгляда на следующий день. Когда я проснулась – он уже был рядом. И был рядом, когда засыпала.
Он приходил снова и снова. Не злился, не кричал, не обвинял. Смотрел, как меня навещают, неловко топчась у постели, драконы. Как врывается плачущая Ринка, крепко обхватывая меня руками – послали же небеса силушку красавице! Смотрел. Смотрел. Смотрел… И в черных полночных сейчас глазах я читала такой неприкрытый голод, что заливалась краской с ног до головы. Потому что голод тот был вовсе не только эмоциональным – хотя моих чувств энергат не касался совершенно точно. Берег.
Нет. Впервые, пожалуй, я видела в этих глазах голод чисто мужской. И сердце стучало, как сумасшедшее, билось о ребра.
– Больше ни на шаг! Я лапу себе откушу, если тебя ещё раз потеряю! Да я весь поседел! – Уверял меня, тем временем, Муль, протягивая хвост.
Стараясь не расхохотаться, внимательно его изучила. Хм… все зелененькое. Густое. Мохнатое. Гладенькое. Нет, не вижу! О чем довольным голосом и сообщила бессовестному симулянту. На меня посмотрели так, как будто меня застали за поеданием жаркого из рургов.
– Муль, не наглей! А то получишь все-таки у меня по хвосту, страдалец! – Заметила строго, а пальцы вопреки тону ласково поглаживали бархатное пузо, отчего зверь растекся по одеялу и довольно заурчал, затарахтел, как маленький трактор.
Ой, не проймёшь!
– Хозяюшка-а, – протянул хитро, – и заднюю лапку… да, мне кажется, эти подлые маги мне связки потянули…
Совесть они чью-то потянули! А она протянула лапы и приказала долго жить!
– Муль, останешься без любимого пирожного! – Отрезала как можно строже.
Зверьнадулся, но притворяться перестал, просто растекшись мягкой гибкой тушкой с крылышками и вяло подергивающимся хвостом.
И вот в этот момент Сейлир поднялся с кресла.
Глава 8.1.
– Рург, выйди, – голос тварь-лорда был спокойным и прохладным, но мое пушистое чудовище мигом подхватилось и ринулось со всех лап прочь.
Ага, знает, кошка, что может и без мяска, и без шкурки если что остаться.
Как только за Мулем захлопнулась дверь, мужчина оказался рядом со мной. Мягко светились в полутьме его глаза – глубокие, темные. Свет как будто стал приглушеннее. Мне казалось, что я теряю связь с пространством. Лечу, лечу куда-то в неведомые дали, как влюблённая институтка. Хотя… я такая и есть, верно? И голова идет кругом, и хочется обнять весь мир, смеяться, плакать. Обнять монго надменного лорда за шею, притянуть ближе, прижаться неловко губами к губам… Что я и сделала.
Да-да. Ухватила за отворот темного камзола и притянула к себе, жадно вдыхая острый холодный запах, отливающий для меня металлом и гранатом. Я ощутила чужую короткую вспышку изумления – не привык к такому поведению?
А в следующий миг чужие губы властно накрыли мои, не позволяя больше руководить.
Если бы я стояла – ноги бы подкосились. Так я просто глухо выдохнула, чувствуя, как чужие пальцы пытаются пробраться под тонкую ткань рубашки.
– Смотри на меня, Киа, смотри, – хриплый голос срывался.
Мы отражались в окне – огромном панорамном окне, которое выходило на лес. Мне показалось, что я слышу шепот чащи. Что я вижу струи зеленой энергии, которые играют, скользят змеями, переливаются. Что они приветствуют нас.
– Сей. – Его кожа казалась ледяной, а взгляд пылал таким ярким пламенем, что не желай я в нем сгореть – испугалась бы.
Хотя… я боялась. Пусть немного, пусть чуть-чуть, но…
– Не бойся меня, моя змейка, я не сделаю ничего, что тебе бы не понравилось, – тягучий чарующий голос обволакивал, обнимал, кружил, заставлял дрожать каждую струну в теле.
– А если я… не хочу? – Упрямо выпалила, стараясь не растечься подобно маленькой глупой желешке из последних сил.
Хотя чего тут глупости говорить?
– А ты не хочешь? – Губы обожгли.
Потом мою нижнюю губу прикусили, заставляя терять связь с реальностью, оседать в чужих руках.
– Точно не хочешь? – Жаркое, жадное.
Не Владыка. Мужчина. Просто мужчина и его женщина – вместе.
И это заставляло терять остатки разума. Я тянусь к нему, обхватываю его лицо дрожащими руками, видя, как в отраженном мире стекла тонкая златовласая девушка с раскрасневшимися щеками и алыми зацелованными губами льнет к высокому светловолосому мужчине.