– Проблем нет, но отдушины нет. Завел бы себе уже самочку по сердцу, – ворчал грифончик, когтя несчастный балкон.
– Прекрати мне интерьер портить! Шелк, кому я говорю? – В голосе ректора послышалось легкое недовольство.
Мужчина плавно поднялся. Смуглая кожа отливала золотом в свете медленно клонящегося к закату солнца, а синие глаза казались неестественно яркими, будто отливающими ультрамарином. Вроде бы никакой угрозы не прозвучало… все было почти мирно, по-семейному спокойно… Но грифон замотал головой и поджал крылья, пятясь.
– А давай без резких движений? – Поинтересовался заискивающе.
– А давай ваше весеннее обострение пройдет без меня? – Мягко заметил Виарн. – У меня хватает куда более важных дел.
Например, подыскать себе заместителя. В конце концов, он достаточно просидел на одном месте, теперь вполне справится кто-то другой. Нет, ему нравилась суета Академии, нравилось поддразнивать студентов, нравилось наблюдать за их здоровой наглостью, непосредственностью, проказами и успехами.
Он упорно гнал мысль, что Академия заменила ему дом, которого давно уже не было, а её преподаватели и адепты – близких. Семью.
Сигнал вызова как всегда скрутил неожиданно, но… как раз сейчас Виарн этого сигнала от Владыки Сейлира почти ожидал.
Давно было пора поставить точку. Давно он тянул. Чего опасался? Потерять так называемую человечность? Оказаться во власти голодных инстинктов энергатов? Не справиться с тьмой? Так она и так настигала его – и настигла бы рано или поздно – сколько ни убегай.
Если раз связался с тьмой, если заключил сделку – она должна быть исполнена. Мессир и так потакал его капризам и страхам слишком долго, возился, как с ребенком – это Виарн начал замечать только сейчас, с высоты прожитых лет и полученного опыта.
Сейлир Кастелл Иллрэггона умел ждать. И умел быть снисходительным – этого у него не отнять. А потому – пришла пора и ему выполнить то, что обещал.
Мужчина подставил лицо заходящему солнцу, прижмурившись, как кот.
А потом махнул Шелку – и исчез во вспышке переноса. Сейчас ему не нужны были порталы. Его вела сама Тьма. Сюда, в темные залы, в сверкающую великолепием родовую цитадель энергата, где ритуал должен быть окончен.
– Ты ещё затрясись, – расхохоталась темнота, пока Виарн старался проморгаться.
Владыка Сейлир был на удивление свежим, полным сил и до омерзения довольным. Вот что семейная жизнь с чело… с нелюдем делает!
Он ухмыльнулся уголками губ, показывая острые нечеловеческие зубы, способные разодрать горло или даже разгрызть кости… допустим, яценя. Если не задумываться о более прозаическом варианте.
– Трястись уже поздно, мессир, – дернул уголком губ Виарн Даласский, и склонил голову, приветствуя своего господина, – как поживает адептка Нилайская? – Поинтересовался невинно.
Сейлир сверкнул почерневшими глазами, и Виарн ощутил, как из него потянули энергию. Пока не больно, но неприятно.
– Вставай, – заметил Верховный энергат, бесцеремонно хлопнув его ладонью по макушке, – так, да, и прихвати вот это с собой, – швырнул в него стопку ритуальной одежды. – Что же касается Киарины, с ней все великолепно. Уехала на пару недель к нагам, в клан. Эршинлас надеется ускорить пробуждение крови, но не думаю, что у него получится. Все же родство у них слишком отдаленное, то, что кровь начала пробуждаться и её внутренняя сущность уже материализовалась – и то огромный шаг вперед.
Владыка медленно шел по отливающим сегодня светом залам, что-то насвистывая, а по стенам пробегали тени.
Виарн не обманывался мнимой пустотой замка. Просто здесь слуги и охрана не имели привычки попадаться на глаза. Теневые псы следовали за ними неотступно. В их присутствии даже Виарну, который точно знал, что ему не грозит быть сожранным или даже погрызенным, становилось немного не по себе.
– Шевелись, я хочу успеть через час отправиться к жене, – заявил Сейлир, почти мечтательно щуря глаза.
Ну кто бы мог подумать, а? Магичка и Владыка тварей… Впрочем, у да Гелата глаз наметан, он почти сразу сказал, что эти двое будут вместе.
– Разумеется, как я смею стоять между Владыкой и его стремлением воссоединиться с супругой и показать ей все прелести брачной жизни, – ядовито откликнулся ректор.
– Смотри, договоришься, – откликнулся энергат, выпуская капельку силы.
Впрочем, этого было достаточно для того, чтобы получить ощутимый пинок и едва не пересчитать ступеньки спиной. Неприятно, конечно, но для Виарна совершенно не смертельно. Проблема была в другом. Что прикажете делать, если он просто… немного опасается.
Позорно в этом признаваться, когда годы жизни насчитывают едва ли не сотни лет, опыта в самых разных сферах хватит на целую команду архимагов, а за плечами много откровенно неприятной, кропотливой и тяжелой работы. Но все внешняя бравада схлынула, сошла, как сходит сель в Разнийских горах по весне, когда Владыка Сейлир приложил ладонь к одной из неприметных безликих дверей, находящихся в подвальных помещениях замка.
– Проходи, – позвал без всякой насмешки, – испытуемые вперед, – добавил, не удержавшись.
И подпихнул когтем. Прямо в серое сумрачное марево.
– Ах, да, – раздался голос, когда, сделав несколько шагов вперед, Виарн понял, что окончательно увяз, не видит ничего вокруг и совершенно не представляет, куда идти и что делать, – не забудь, что во Тьму входят не в парадном мундире. Ритуальное одеяние оставь. Там тебя никто не покусает... наверное.
– Охотно верю, милорд, для здешних тварей я на вкус буду жестковат, – откликнулся, хмыкнув. – Отравятся.
Виарн заставил себя замолчать, снял академический мундир, сбрасывая его на пол. Несколько движений, шелест ткани. Все. Теперь на нем лишь ритуальные одежды.
Кожу холодит – но и только. Мелочь, как и каменный пол под босыми ступнями.
Несколько шагов вперед, в пустоту, стиснутые зубы, обещание всех кар, каких только можно. Почему каждый шаг пробуждает в нём воспоминания, которые он похоронил на самом дне души?
По тонкому-тонкому льду безвременья, беспамятья, когда нет сил у тебя вдохнуть, когда зубы стискиваешь и стараешься не кричать от этого самого бессилия. Вот какая штука – память. Когда надо – и когда не надо – просыпается, жадно пожирая тебя, обрушивая выстроенные хрупкие мосты в будущее.
Шаг вперед.
Женский крик стынет в ушах. Он равнодушно отворачивается от единственного близкого человека. «Ты сама говорила, что твой муж тебе дороже меня. Стерпится-слюбится, сестра. Не ты первая, не ты последняя. Вы, женщины, слишком мнительны. Он состоятельный мужчина, сильный маг, аристократ, чего тебе ещё нужно? Бьет? Какие ещё ритуалы проводит? Глупости!».
Юнец. Самоуверенный идиот. Он не поверил. Он продал её. Ту, что заменила ему мать, Ту, которая всегда заботилась о нем. За вход в красивую взрослую жизнь, деньги, балы, гулянки. Он не поверил ей. Не хотел верить, что щедрый обаятельный ухажер сестры – чудовище.
Ещё шаг.
Прозревать больно. Его прозрение тоже не было легким. Скорее, наоборот.
Конечно, он прогулял все деньги. Конечно, захотел новые, забыв, что бесплатное золото бывает только фальшивым. Либо за него придется платить все равно, но позже…
И он попался в расставленную ловушку. Пошел в неё охотно, околдованный, влюбленный в прелестную незнакомку, что уже год кружила всем голову на столичных балах. Кто же знал, что его нежная, добросердечная, стеснительная и ласковая леди, его Тиани, на самом деле – монстр. Давняя знакомая мужа его сестры.
Обманщица, что заманивала в свои сети таких вот глупых мотыльков, позволяла им крупно задолжать, а потом… наставала пора платить.
Пришлось и ему. Расплачиваться за все. Стать вором, наемником, убийцей, который выполнял самые опасные поручения местных теневых воротил.
Шаг. Ноги обжигает боль.