Дети собрались, как умели в поход, и долго ждали пока соберутся взрослые. Из административного корпуса пришла делегация. Впереди шёл Физрук с полиэтиленовыми спайками бутылочек с питьевой водой. За ним с такими же шёл Гусак. Гадина важно несла ещё не початую, судя по целой полиэтиленовой обертке, автомобильную аптечку,
— Это что такое? Где головные уборы? В шортах никто не пойдёт. Одеть штаны. Ноги должны быть полностью прикрыты. — Непонятно, на что рассердился Физрук. Виновные неохотно отправились переодеваться. Когда Физрук оказался удовлетворён внешним видом отряда, пешие туристы выдвинулись в путь. Хотя некоторые члены группы бежали во весь опор, в целом отряд передвигался до ужаса медленно, рыская и повсюду роясь, как собаки, вышедшие на прогулку.
***
Коля не выдержал и двух часов, как почувствовал, что невидимый мёд скрепляет его веки. Остановиться на трассе, что бы передохнуть, он побоялся и немного заехал на просёлочную дорогу. Там все сложилось как нельзя лучше: дорогу никому перегораживать не пришлось. Он обнаружил небольшую полянку за деревьями, на которой получилось припарковаться в тени.
«Только глаза минутку отдохнут, и алга» — успокоил он себя, откинул сиденье, заблокировал центральный замок и надолго уснул богатырским сном, который бывает только в юности.
Когда он проснулся, солнце переместилось и светило прямо в лицо. Растратив за день свой ослепительный жар, оно пробудило Николая только светом, пробиравшимся сквозь веки и, окрашивающих их в кроваво-красный цвет. Раскидистое дерево, которое раньше закрывало машину своей тенью с одной стороны, теперь силилось и тщилось дотянуть проекцию своих скрюченных ветвей, но не доставало совсем немного и совершало медленные пассы в немом проклятии.
«Вечером, зато никто не помешает ехать». — Утешил себя Коля, поёрзав спиной по взмокшему от пота сиденью. Голод и жажда стали торопить в путь, он был изумлён, что проспал так долго.
***
— Смотрите, что нашёл! — Ликовал Дима. Рыская в поисках орешников по кустам, он нашёл деревце, обвязанное несколькими красными ленточками. В нем было дупло, в которое он, не только без сомнения, а даже в предвкушении подарков судьбы, бесстрашно сунул руку и нашёл маленькую соломенную куклу.
Сокамерники почтительно собрались возле счастливого обладателя трофея. Такая находка ставила даже самого скромного ее обладателя на пьедестал детского восхищения и зависти. Кукла была сплетена из соломы, потемневшей от времени. Лица у неё не было, зато на груди висел маленький кожаный мешочек, который Дима осторожно снял и попытался открыть.
— Запечатано. Смолой что-ли. — Присмотрелся Художник.
— Сейчас подковырну. — Дима, боязливо оглянувшись на взрослых, достал из кармана перочинный нож. Печать держалась очень крепко, но не устояла перед настойчивостью любопытного ребёнка. В мешочке была вырезанная из какого-то общего фото голова. Это было лицо очень молодой девушки. На оборотной стороне было написано корявым почерком имя «Лена Матросова». С обеих сторон фотографии имелись буроватые отпечатки пальцев, мерзкие и жуткие, если представить: насколько грязными были оставившие их руки.
— Может ещё что-то есть? — Продолжал ждать сокровищ Миха. Дима смутился, что его находка не принесла группе ценного подарка или захватывающего приключения. Он в отчаянии долго кромсал и по соломинке разбирал куклу, но больше ничего не нашлось. Скомкав записку, он выбросил ее подальше, и набирающий силу ветер понёс белый листочек куда-то в темную чащу, что бы навсегда скрыть среди живых и сочных зелёных листьев.
***
На очередной АЗС была небольшая закусочная. Ярко- красные сосиски сильно обожженными пальцами показывали на выход из белого и ненатурального теста. Кисло пахло кофе, и на открытой выкладке были представлены разнообразные и самые неожиданные товары, которые причудливая фантазия маркетолога в московском офисе, посчитала необходимыми в пути.
— Соус какой Вам могу предложить? — Жеманничая спросила одетая самкой оператор АЗС, подавая чек за бензин с ногтями такой длины, что Коля поежился и непроизвольно отдёрнул руку.
— Горчичный, пожалуйста. — Как можно приветливее сказал Коля и сразу пожалел об этом: все время пока он ел, она неутомимо что-то говорила своими ярко накрашенными губами, совершено не уставая и не останавливаясь.
«Тебе бы на трассе стоять с таким раскрасом»-по-полицейски строго подумал Коля, не выдержал нескончамого стрекотания и пошёл допивать свой исполинский стакан кофе в машину. Небо начало заволакивать синяками туч, сначала с запада, а потом и со всех сторон.