Женщина тем временем откуда-то выудила мамин кошелек и помахала им:
– Этот?
– Да! – мама радостно протянула руки, но работница прижала драгоценную находку к себе.
– Я не могу вам отдать его, пока вы не предъявите документы, удостоверяющие личность.
– Чего?
Между женщиной и мамой завязалась длинная, ни к чему не приведшая беседа, из которой мы поняли только то, что потерянные вещи во Франции просто так не отдают. В конце концов мама заявила, что сейчас приведет мужа (бывшего), который все решит.
Мы пошли в кафетерий. Папа читал газеты, мы настигли его сзади.
– Черт, – он подскочил, как всегда испугавшись непонятно чего.
– У нас проблемы… – начала мама.
– Дерьмо, как вы меня все достали! – закричал папа.
– Я потеряла кошелек, – продолжила мама.
– Дерьмо, ну вы и идиотки! Дуры! Я таких придурков в жизни не видел! – продолжал кричать папа.
– Подожди, это еще не все. Его нашли и отнесли в центральную кассу, но дамочка оттуда мне его не отдает. Иди, поговори с ней.
– Ка же вы меня достали, что же это за проклятие, дерьмо, ну за что мне все это, идиотки, я так устал от вас, – приговаривал папа все время, пока мы шли до центральной кассы.
Папа подошел к стеклянной перегородке и сразу, без предисловий, принялся объяснять ситуацию.
– Это моя бывшая жена, а это моя дочь, но они из другой страны, – зачем-то рассказал он. – У нее все документы дома, но я могу подтвердить, что это ее кошелек.
– Все равно я не могу вам его отдать, – говорила работница.
– Но я же вам говорю, это кошелек Инессы, – папа быстро начал выходить из себя, чего и следовало ожидать.
– Не отдам, не отдам, все равно не отдам, – приговаривала женщина, размахивая кошельком и как-то слишком радостно улыбаясь.
– Вы должны его отдать, я же все подтвердил! – кричал папа.
– А я не могу без документов.
– Да пошли вы к черту! – прокричал папа.
– Что? – улыбка сразу спала с лица работницы. – Да как вы смеете, я сейчас вызову полицию.
– Ну вызывайте, вызывайте, я тут всем покажу, кто такой Вилар! – папа выпятил грудь.
Женщина взяла телефонную трубку и позвонила кому-то. Я отошла подальше и уткнулась в мобильный, делая вид, что я не из этой семьи.
Вопреки моим ожиданиям, пришел не полицейский, а заведующий торговым центром. Это был невысокий, худой мужчина с интеллигентным лицом. Он пожал родителям руки, и снова начались выяснения. Папа старался сдерживаться, но все равно кричал, и казалось, что все потеряно, и мы уедем домой без кошелька, а завтра вернемся с документами. Но внезапно работница нашла в одном из отделений мою детскую фотографию. Пришлось мне подойти и смиренно стоять, пока главный и кассирша решали, похожа ли я на свою шестилетнюю копию. Они пришли к выводу, что похожа, и мама снова протянула руки к кошельку, но тут главный сказал:
– Мне кажется, стоит извиниться перед женщиной за то, что послали ее к черту.
Кассирша сразу надулась, а папа закатил глаза. Он вздохнул, подошел к кассе, широко раскинул руки, и смеясь, будто на самом деле он милый, добродушный человек, проговорил:
– В общем, я прошу прощения за то, что был груб.
– Ну что вы, ничего страшного, – кассирша сразу подобрела и протянула маме кошелек.
Мы вышли на парковку, мама прижимал к себе сумку, папа почти бежал впереди и говорил:
– Дерьмо, из-за вас мне пришлось извиняться! Я никогда в жизни не извиняюсь, а ту пришлось! Да извиняться это вообще не мое! Дерьмо, какие же вы дуры! Видите, как во Франции все сложно, а, видите? – тут он отступил ко мне и пробормотал: – Может, все-таки вернешься назад?
Я покачала головой, и папа продолжил свой полубег к машине, бормоча, какие же мы дуры.
Дома он лег на диван и заявил, что очень устал и должен теперь много отдыхать. Вечер прошел в тишине, лишь один раз отец зашелся в своем обычном приступе кашля, громком, долгом, как у больного трахеитом, туберкулезом и эмфиземой одновременно. Мама, не отрываясь от кроссворда, проговорила:
– Господи, да лучше тебе сдохнуть, чем так мучиться.
Выход в транспорт
Первую неделю после отъезда мамы папа как мог старался быть заботливым отцом. Потом ему надоело, и он заявил, что больше не намерен возить меня на машине из села, где мы живем, в Страсбург на учебу. Поэтому в конце третей недели моей полноценной французской жизни он купил мне абонемент на электричку и автобус. Слава богу, ему пришла в голову мысль первый раз поехать со мной и все мне показать.
Мои занятия начинались в девять утра, но папа впал в панику, что если мы возьмем поезд на пол восьмого, то каким-то образом не успеем на учебу, хотя за сорок минут, которые останутся до уроков после прибытия электрички можно объездить весь город. Но отец приказал ехать поездом на семь утра.