— Вы хотите, чтобы я открыл на Гаити филиал Армии Спасения для безработных агентов?
Лицо Рекса Стоуна вновь приняло серьезное выражение. Он откинулся на спинку кресла и жестко сказал:
— Пора наконец покончить с семейством Дювалье. Сейчас самый подходящий момент: «папа Док» мертв, а его сын — пустое место. Если все пройдет хорошо, то через несколько месяцев Гаити освободится от дювальеристской клики, и никто не будет об этом жалеть. Вы ведь знаете, каковы были методы Дювалье, чтобы удержаться у власти?
Малько знал и потому не испытывал симпатии к старому чернокожему тирану и его дебильным и свирепым тонтон-макутам.
Стоун начал что-то чертить на лежащем перед ним листе бумаги. Потом поднял голову:
— Четырнадцать лет «папа Док» плевал нам в лицо: обращался с нашими послами, как с дерьмом, и тянул из нас деньги. Он даже прибегал к шантажу: однажды, для того чтобы выудить у нас еще денег, объявил, будто дал согласие на открытие в Порт-о-Пренсе посольства Польши — под тем предлогом, что двести лет тому назад служившие во французских войсках поляки перешли на сторону восставших рабов. Теперь потомки этих поляков продают гаитянам мачете, с которыми те маршируют на парадах!
Он сделал паузу — словно для того, чтобы дать своему собеседнику возможность осознать всю глубину этой вопиющей несправедливости, — потом продолжил:
— Мы должны вмешаться — иначе Гаити окажется под властью коммунистов: сторонников Дювалье уничтожат, и на смену им придут кубинцы. С шестьдесят восьмого года на острове существует ОПГК — Объединенная партия гаитянских коммунистов. В один прекрасный день она может захватить власть. Надо их опередить.
Малько выслушал эту тираду скептически:
— Но разве режим не стал либеральнее?
Рекс Стоун хмыкнул:
— Либеральнее! Действительно: раньше они приводили в исполнение смертные приговоры в четыре часа утра, а сейчас — в шесть. Подарили приговоренным еще два часа сна… А разорившихся торговцев больше не казнят. Правда, государственные служащие по-прежнему получают часть своего жалованья лотерейными билетами. Но перейдем к делу!
Из-под досье с фотографиями он достал тонкую белую папку:
— Вот что послужило причиной для разработки операции. Это рапорт, недавно полученный от нашего сотрудника на Гаити. Работу он проделал серьезную. После смерти «папы Дока» мы внимательно следили за эволюцией событий и требовали от нового правительства сделать некоторые шаги в сторону либерализации режима. Мы дали им понять, что только так они могут рассчитывать на установление с нами нормальных отношений и получение кредитов. Речь шла о самых элементарных вещах: освобождение политических заключенных, хоть немного свободы печати, более цивилизованное правосудие…
Он умолк.
— И как они к этому отнеслись?
— Они отказались, — мрачно ответил Рекс Стоун. — Потчевали нас самым наглым враньем. Один министр, например, поклялся Фрэнку Гилпатрику — нашему человеку в Порт-о-Пренсе, — что на Гаити нет ни одного политического заключенного!
— А это не так?
Рекс Стоун чуть не свалился с кресла:
— Что значит «не так»? Да у них был по меньшей мере один политзаключенный — банкир, которому мы оказали помощь, потому что он обещал нам избавить Гаити от семейства Дювалье! Они посадили его в «Фор-Диманш» — тюрьму Порт-о-Пренса, — там и убили…
Малько посмотрел на висящую на стене карту острова, правую часть которого занимала Доминиканская Республика, а левую — Гаити, где так легко можно было сложить голову…
— И что же вы собираетесь предпринять? — мягко спросил он. — Выпустить в небо Порт-о-Пренса белых голубей в надежде пробудить в дюввльеристах гуманность?
Он был неисправим.
— Речь идет о захвате власти антидювальеристами, — сказал Рекс Стоун.
Весьма туманно.
— Во главе с кем?
Рекс Стоун выдержал его взгляд.
— С Габриэлем Жакмелём. Это единственный человек, который вот уже два года сопротивляется клике Дювалье. Нужно только помочь ему взять верх и установить на Гаити демократию.
— А не приходилось ли вам прежде помогать Фиделю Кастро? — ядовито спросил Малько.
По кабинету, казалось, прошествовал бородатый призрак… Рекс Стоун живо ответил:
— Знаете, что было главным в работе Жакмеля, когда он возглавлял тонтон-макутов? Ликвидация коммунистов! Он убил их с добрую тысячу. Некоторых по его приказу загнали в сарай вместе с женами и детьми и сожгли там заживо. Уж этот парень нас точно не продаст!