(Я никого не призываю бойкотировать летний отдых в Турции, Менеджер тамошней гостиницы может быть потомком Армянина принявшего Ислам).
На каждую вспышку вышеупомянутых зверств Европа чутко реагировала общим возмущением и разгромными заголовками ведущих газет.
В 20-м веке слово «резня» вышло из моды и заменилось словом «геноцид».
Геноцид Армян 1915 – 1923 г. г. составил 1.5 млн человек.
Общий баланс:
2 500 000 – 1 500 000 – 235 000 = 765 000
Цифры – аххуенно эффективное средство утешения, глазами пробежал по ноликам и – всё, пошёл жить дальше, главное в детали не вникать, не видеть мужика зарубленного, младенца вскинутого в воздух на штыку винтовки, бабу зверски изнасилованную, потом убитую и сваленную в ту же гору трупов.
Нет, это не словесный понос горячечной фантазии блоггаря, иллюстрация взята из карандашных скетчей очевидца (с фотокамерами тогда ещё туго было). Бедный француз! Бедный француз! Какие жуткие кошмары снились ему в последующей жизни!
Турция напрочь отрицает подобную арифметику (спросите у Менеджера своей гостиницы), но цифры упрямо показывают одну треть в остатке (за исключением принявших Ислам).
Где же она, эта треть? Бежали в Россию, бежали во Францию, бежали в Америку. В России им предстояло стать гражданами СССР, на Западе – Диаспорой.
По свидетельству Европейского очевидца резни 1894 г., нападавшие отличались отменной трусостью и встретив отпор тут же отправлялись грабить, насиловать и убивать в соседней деревне, что и объясняет нужду в федаинах-партизанах-бандеровцах, если хочешь выжить на своей земле.
Но что же представляли собой 2.5 миллиона Армян не удержавшихся на своей земле (несмотря на наличие федаинов)?
Скажу навпрямки – мужичьё. Всю жизнь пахали, сеяли, собирали, выгребали навоз из-под скота, копали, рубили, строили, а с 1555 года всё то же самое, но уже как часть Турецкой Империи (примерно на четверти её территории, в которую тогда входила и Сирия и Греция с Болгарией и много чего, что делает четверть достаточно ощутимой, в нынешней Турции всё та же четверть составит не менее половины, но уже без Армян, разумеется).
Имелась, конечно, и у мужиков своя элита – купцы зажиточные, политические деятели, сапожники, писатели с композиторами, но это очень далеко, в стольном граде Истамбул. А так – мужичьё мужичьём.
С 1915 по 1923-й, элиту в столице по фонарным столбам развешивали, а с мужиками было проще – погнали скопом в Сирию (тоже ведь часть Оттоманской Турции), в пустыни гнали типа в лагеря, ну по дороге один миллион и перемёр, гнали ж без кормёжки, а только под винтовками.
И баб не забывали потрошить, на всякий, если она свои золотые серёжки проглотила, чтоб утаить. Иногда и впрямь находились… (Armin Theophil Wegner; 1886 – 1978)
А зачем такое всё Турции понадобилось? Тут тоже просто – это ж империя, а у империи выбора нет, она существует лишь пока растёт, как те полипы на Барьерном Рифе.
А тут соседняя империя, Российская, крепко потеснила под конец 1800-х, кто виноват как не Армяне, которые тоже кресту поклоняются?
В начале следующего, 20-го века Турция утратила почти все свои территории в Европе, кроме Стамбула, кто виноват?
Для консолидации любой империи всегда нужен враг, не внешний так внутренний, что видим на примере Третьего Рейха, благодаря которому Немцев теперь объединяет не только законное чувство гордости Германскими музыкантами и философами, но и осевшее в гены чувство вины за геноцид Евреев.
Впрочем, это уже другая история, но суть одна – без врага непротык, а не найдётся, то какой-нибудь ковид изобретём, народ в маски обрядим и туфтой колоть будем, а кто против, тот против нас и пусть только попробует вякнуть на святые устои и мудрость руководства…
Степанакертских федаинов отличала молодость – от 16 до 32 максимум. Ночи напролёт вели они обстрел из огнестрельного оружия позиций бойцов противной стороны в Кркджане, стратегически самом высоком районе города Степанакерт. Гранатомётами тоже бухали в этой окраине связанной вполне проезжей дорогой с Шушей, связанной надёжными коммуникациями с остальным Азербайджаном.
Кого в окопе миномётом накрывало через день хоронили на кладбище, всё под рукой, в городской черте, в одной общей блокаде.
Для меня федаины это – Мишик, который после первого (неудачного) штурма Мялыбалу вернулся домой замёрзшим насквозь и проспал почти сутки.
Гаво, мой бывший сотрудник по СМУ-8, после ночной смены в Кркджане сдал автомат сменщику и возвращался домой с напарниками. Горделиво подмигнул мне на тротуаре.