Освоение html и ccs и прочие муки проб и ошибок проводились на базе компьютерной комнаты филиала СГУ, поскольку личный ПК пребывал недостижимо безнадёжной грёзой, а доступ в Компьютерный Рай, подарок Госуниверу от благотворительного миллионера, мне перекрыли за возможный шпионаж в пользу соседней державы.
Но даже и в СГУ не суждено мне было долго упиваться должностью сисадмина, через пару месяцев там вынырнул молодой человек, за которого (предположительно) руководству филиала замолвилось по Восточному тонкое слово.
Для самоутешения, я выбил себе должность завхоза в помянутом учебном заведении и продолжал преподавать Латынь, которая впоследствии мне позволяла понимать заклинания Гарри Поттера без сурдоперевода и субтитров.
Сменивший меня юноша сделал мне предложение, конфедициально, предлагая и дальше исполнять обязанности системного администратора за 50 % от его жалования, но я отказался ради патриотизма, чтобы в независимой стране ковались молодые кадры, а когда у него возникали вопросы, то я не посылал его читать мануалы (RTFM!) как имеют привычку некоторые заносчивые гики (geeks), но объяснял.
Самый неблагодарный труд – работа педагога.
Завхоз в конце рабочего дня может с гордостью оглянуться на вставленное им стекло – доказательство тому, что день прожит не зря.
Учитель лишён такого счастья, он не может сказать: «посмотри! когда я пришёл сюда, тут был пустырь, я возвёл эти стены, вырастил этот сад, на! скушай черешенку посаженную моими трудолюбивыми руками», увы, этого ему не дано, разве что метафорически, но если это учитель физики, то ему нечем отличать метафору от гиперболы и нечем ни замерить, ни доказать, что за сегодня сумел-таки вдолбить этим олухам Pi*r в квадрате. Вай! Какой маладесь, слюшай, да?
Но хули толку, если после выпускного звонка (конечно раньше, но пусть хоть мыслию потешится) от этого долбо-скорбного труда и пылинки не останется. Не говоря уже про пенки на черешневом варенье.
И при содействии Интернета меня нашла моя дочь от второго брака, Лиляна, а когда Рузанна и Сатэник стали настраивать свой бизнес—торговля нитками и вязаными изделиями своего производства—и отправили меня в Москву за вязальной машинкой «brother» (всё в кредит! и нитки, и машинка, и аренда помещения, всё в кредит, кроме своего ручного труда), то я ещё и в Киев заскочил (машинки там не оказалось) и познакомился с дочерью и её семьёй…
Интернет, я – твой должник навеки!.
Но и 25-рублёвая подработка в СГУ (15 за Латынь, 10 за регулярный ремонт стульев) иссякла, поскольку следующий за Аркадиком президент распорядился его закрыть, а студентов перевести в Гос, т. е. – в АрГУ.
Сперва мне показалось, что этот шаг предпринят для увеличения поголовья в отаре Госа и в целях роста валового настрига с родителей. Но затем на территории СГУ (просторный бывший детский сад) вырос компактно-уютный квартальчик умеренной многоэтажности для полу-элитной номенклатуры среднего звена, а владельцем доходных домов оказался президент-распорядитель и хоть вечерние теленовости об этом не распространялись, тут все всё про всех и без телеканалов знают.
Впрочем, не исключаю, что в данном случае действовала схема два-в-одном: сопрячь освобождение площади под строительство с увеличением поголовья.
Ну а с работой в АрГУ, где я уже дорос до старшего преподавателя, ещё смешнее получилось и утром, выходя переписать расписание предстоящего учебного года, я ещё не знал, что её потеряю.
Прихожу на кафедру, сказал всем вежливое "здрасьте", взглянул на ватмановский лист, где расписание, пока что, карандашиком, и понял – всё. Кранты. Больше не-мо-гу. Добрёл до отдела кадров и написал заявление на расчёт.
Однако это заявление никоим образом не связано с коллективным подсознательным как в случае затмения Севака.
Какая нахер психология, если у меня просто-напросто бензин кончился. Насухо.
Потом, конечно, мне ставилось на вид, что в подобных случаях следует заготовить место дальнейшего продолжения карьеры, как дирижёр Малер делал – контракт на стороне подпишет, втихомолку, и – пошёл высказывать своему руководству (которое ещё ни о чём ни сном ни духом) всё, что про них думает, благодаря чему скоропостижно освобождается от исполнения текущих обязанностей.