– Кто это? – спросил номер один, заглянув через плечо Ани.
– Моя мама.
– Почему подписала она, а не ты?
– Я не знаю! – закричала Аня, – Я ничего не знала!
– Разве такие бумаги может подписать кто-то другой?
– Она могла подписать за меня что угодно.
Аня вытянула вперёд руку с контрактом и парни смогли различить, что под именем «Татьяна Гумилёва» значится пометка: «Опекун гражданина с ментальной инвалидностью».
– Это нечестно, – всхлипнула девушка, – я бы никогда это не подписала! Никогда!
– Похоже, она хотела для тебя как лучше, – предположил Йен.
– Но она осталась там! Как она могла решать за меня?!
– Теперь уже ничего не изменишь, – осторожно заметил номер один.
– А у тебя что?! – накинулась на него девушка, – Открой свой! Тебя тоже заставили?
Номер один опустился на пол возле своего ящика и открыл крышку. Его образец контракта лежал на самом верху и был добровольно подписан именем «Блейк Коркилл».
– Нет, похоже, я сам согласился…
– Кем ты был… там? – спросил Йен.
Блейк заглянул внутрь и побледнел. В его ящике было много всякой всячины: бейсбольный мяч, походные ботинки, контроллер от игровой приставки лопатка для барбекю… все эти вещи сразу заставили его вспомнить о хороших временах, проведённых на Земле. Но кое-что в коробке с воспоминаниями заставило его сердце на мгновение остановиться. Это была стопка детских рисунков, аккуратно перемотанных голубой ленточкой. Блейк бережно взял их в руки, но не нашёл в себе силы даже взглянуть на них. Он слишком отчётливо понимал, что помнит их все до мельчайших деталей. Каждый штрих яркого воскового мелка, оставивший на бумаге котёнка, вцепившегося в ветку дерева, или кораблик, качающийся на голубых волнах.
– Я… был учителем, – прохрипел Блейк, – в начальных классах.
– И ты просто согласился бросить их? Детей, которые тебе верили? – вспылила Аня. Блейк не понимал, нарочно ли она пытается его задеть или лишь хочет заглушить собственную боль, но это укол совершенно ему не понравился.
– Я ничего не мог сделать, ясно?! – огрызнулся он, – Если ты помнишь, то школы закрыли ещё тогда, когда это дерьмо даже вполовину не разгулялось!
Блейк бросил рисунки обратно в ящик, шумно захлопнул крышку, а затем прижал ладони к вискам и тяжело выдохнул. Он не видел свой класс с тех пор, как на улицах стало труднее дышать. Малышей быстро отправили на домашнее обучение, а совсем скоро планета начала превращаться в ад, и всем стало не до уроков. Блейк к тому моменту расстался с девушкой, а через месяц узнал, что город, где жили его родители, объявлен вымершим. Он так и не успел навестить их прежде, чем границы закрыли, а теперь было слишком поздно. Письмо от мистера Н. стало для него лучиком света в тёмном царстве одинокого дома и ежевечернего поглощения запасов пива в холодильнике и мыслей о том, что лучше ему было погибнуть вместе с ними. Поэтому он не раздумывая согласился на возможность свалить с планеты, на которой он потерял всех, кого любил.