– Русских – нет! – резко бросил Сунь Чай. – Мы начали устанавливать наши генераторы на спутники, первый будет готов к полёту на «Великом походе‑15» через две недели. Пора ответить по-серьёзному, не роняя чести нации. Мы – первая экономика мира! Не США! Мы устанавливаем режимы политики в мире, а не американцы! Пора ставить их на место!
Лю Фунчэн переглянулся с командующим ВВС.
– А вы как думаете, товарищ Чан?
– Так же, господин министр, – вытянулся Чан Шикай.
– Конкретно?
– Йеллоустонский парк! – твёрдо заявил Сунь Чай.
Подмосковье, г. Королёв
4 октября, утро
Дуня развесила по стенам квартиры свои работы, и Афанасий стал жить в райском музее, как он пошутил, когда вернулся с базы и увидел перед собой расписной ажурный покровец из серебряных нитей, изображавший встающее солнце.
– Тебе не нравится? – виновато спросила Дуня. – Я сниму.
– Золотошвейка ты моя! – сжал он её в объятиях. – Это же настоящая сказка! Кругом ангелы летают, цветы распускаются, духи песни поют – красота!
– Я ещё твой портрет хочу вышить, – простодушно заявила она.
– Давай. – Он закружил её по гостиной…
После обязательных процедур (как они были необходимы, притягательны и радостны!) оба дурачились в постели, потом пили чай и смотрели телевизор, не особо вникая в смысл передач.
– Расскажи, где был, – попросила Дуня.
Он спохватился:
– В Казахстане, разряжали холодные облака. Мне же отпуск дали на две недели, можем махнуть позагорать на моря. Я давно нигде не был.
– Ну да, а в Бразилии? – лукаво возразила стеснявшаяся наготы Дуня. Прикрылась простынёй под его взглядом.
Он жадно потянулся к ней, поцеловал в живот.
– Так там была работа, я к морю и близко не подходил. Давай махнём в Европу.
– Куда?
– В Италию, к примеру. Один мой оперативник отдыхал в Апулии, это самый южный регион Италии, в районе её «каблучка». Рассказывал взахлёб о достопримечательностях, ему очень понравилось.
– Кто это?
– Кот, капитан Саша Котов, ты его видела на свадьбе. Он с подругой останавливался в гостинице «Феличита» в Бриндизи, которую построил певец Альбано.
– Правда? Тот, что с Роминой Пауэр? Я слышала их песни.
– Правда. Отель, или, как он говорит – массерия, построен в стиле средневекового замка, в оливковой роще, рядом виноградники, море, продаётся вино с этикетками на бутылках с портретами Альбано. Там вообще есть на что посмотреть, много музеев, храмов и замков. Ты как?
Дуня поморщилась:
– Не знаю… не хочу я в Италию… и вообще за границу. Если и съездила бы куда, так это в Кострому да к бабушке Людмиле в Русиново. У неё хороший домик сохранился в деревне, корову держит, кур, я была раз, ещё когда мама и папа были живы, мне понравилось.
– Хорошо, без проблем, – легко согласился Афанасий, подумав, что его могут запросто не пустить за границу отдыхать. – Поедем в Русиново. Чем оно ещё знаменито?
– Там на другом берегу Волги стоит дача жены премьер-министра, – засмеялась жена.
– Какого, нынешнего?
– Нет, прошлого, Медведева, он и сам появлялся на даче, даже загорал. Весь народ на этом берегу сбегался поглазеть в бинокли на знаменитость.
– Быдло сбегалось, – хмыкнул Афанасий, – холопы, полюбоваться на царя и причаститься к «чуду».
– Ну почему быдло, простые люди тоже хотят увидеть своих высоких начальников, детям расскажут. А вообще вокруг Костромы много чего происходило, я была в музеях, послушала. Алёнушка там топилась, Мазай спасал зайцев, Сусанин водил поляков по болотам, Островский писал «Грозу», а Гришка Отрепьев привёз в Кострому из Европы вилку и кушал ею.
Афанасий невольно засмеялся:
– Велико событие!
– Это была первая вилка в истории России, и она так взбесила тогдашнюю местную элиту, что она не выдержала и решила Гришку убить.
Афанасий захохотал:
– Это совсем уж легенда, его не за то хотели убить в начале семнадцатого века, а за то, что объявили его колдуном и еретиком.
– Ну и ладно, поедем в Русиново?
– Поедем, родная, я только с делами покончу, на базу смотаюсь, и завтра можем собираться.
Завтракали при дождливом небосводе в Королёве: погода в последние дни сентября и в начале октября стояла дождливая, – хотя молодожёнам настроение она не портила. Оба были счастливы и переживали лучшие минуты своей жизни, находясь вдвоём и не ища тем для разговоров; темы возникали сами собой, открывая друг друга с разных, порой неожиданных сторон.