Мистер Джозефсон, старший клерк фирмы «Александер, Бернстайн и Фридман» на протяжении почти двух десятилетий, сидел напротив своего мрачного патрона.
— Кейди намерен принять бой в одиночку, — сказал Александер.
— Рискованно, — отозвался старый опытный юрист.
— Да, риск есть. Я знаю, кого пригласить представлять нас в суде. Томаса Баннистера. Он стоял за выдачу Кельно двадцать лет назад.
Джозефсон покачал головой.
— Том Баннистер — лучшая в Англии голова, — согласился он. — Только как его уговорить? Он так глубоко ушел в политику, что за последние годы почти не выступал в суде. С другой стороны, это дело может его заинтересовать.
— Я тоже так подумал. Позвоните-ка старине Уилкоксу, — сказал Александер, имея в виду клерка Баннистера.
— Обещать его согласия я не могу.
— Ну, во всяком случае, попытайтесь.
У самой двери Джозефсон обернулся:
— Этот Абрахам Кейди действительно настолько ненормальный?
— Американцы в таких случаях говорят «отчаянный».
Уилкокс, умудренный опытом клерк с сорокалетним стажем, начинал свою карьеру мальчишкой-рассыльным, а потом третьим помощником клерка для всяких подсобных работ. Адвокатом он стал чуть ли не в тот же день, когда молодой Томас Баннистер был произведен в младшие барристеры. Десятилетиями он поднимался по служебной лестнице вместе со своим патроном, помогая ему достичь непревзойденных высот адвокатского искусства, стать королевским советником, приобрести большое политическое влияние, попасть в кабинет министров. Теперь Баннистер был кандидатом в лидеры своей партии и, возможно, в премьер-министры Великобритании. Его имя все чаше звучало в печати. Уилкокс же, получая комиссионные в размере 2,5 процентов от барристерских гонораров, был одним из самых состоятельных клерков в своем инне.
Когда Джозефсон пришел к Уилкоксу, оба стреляных воробья, согласно традиционному протоколу, начали с того, что принялись осторожно прощупывать почву.
— Ну, что там у вас новенького, мистер Джозефсон?
— Есть одно большое дело.
Хотя Уилкоксу сразу пришла в голову приятная мысль о причитающихся ему комиссионных, он сохранял полное хладнокровие.
— Мы представляем Абрахама Кейди, ответчика по иску Адама Кельно.
— Да, это лакомый кусочек, ничего не скажешь. Не думал, что он станет защищаться. И кого же из моих барристеров вы имеете в виду?
— Томаса Баннистера.
— Да что вы, это несерьезно.
— Крайне серьезно.
— Я могу предложить вам Девона. Самый блестящий младший барристер из всех, кого я повидал за последние двадцать лет.
— Нам нужен Баннистер. Барристер обязан взяться за любое дело, если ему за это заплатят.
— Подумайте хорошенько, — сказал Уилкокс. — Я никогда не становился поперек дороги ни вашей конторе, ни другим адвокатам. Но это может сказаться на всей его карьере.
— Боюсь, что это я понимаю.
9
— Рюмочку на ночь, Том?
— С удовольствием.
Шофер открыл перед ними дверцу. Леди Видман вышла из машины первой, за ней последовал Томас Баннистер.
— Морган, дождитесь мистера Баннистера, отвезете его обратно в Темпл.
— Да нет, отпустите его. Я с удовольствием немного пройдусь и возьму такси. Сейчас мне редко представляется случай пройтись по Лондону.
— Ну, как желаете.
— Спокойной ночи, мэм, мистер Баннистер. Когда я буду вам нужен?
— Только в полдень. У меня примерка у Диора.
Она протянула Баннистеру рюмку коньяку. Он грелся у камина, по своей привычке шагая взад и вперед.
— Ваше здоровье.
— Ваше.
— Прелестный вечер, Сара. Не помню, когда я в последний раз получал такое удовольствие. Я свинья, что забываю о вас и вам приходится самой меня приглашать, но сейчас у меня очень много работы.
— Я прекрасно это понимаю, Том.
— Хорошо еще, что я не могу вам отказать.
— Еще бы вы попробовали.
Баннистер сел и вытянул ноги.
— Теперь, когда вы меня накормили и напоили, я хотел бы знать, о чем таком вы намерены меня попросить, в чем я не смогу вам отказать.
— Речь идет об иске сэра Адама Кельно к Абрахаму Кейди. Вы, конечно, знаете, почему меня это интересует. Кейди представляет Джейкоб Александер.