— Там это было во многих отношениях гораздо труднее, но это была обычная хирургия.
После перерыва на обед сэр Адам Кельно, отвечая на вопросы сэра Роберта Хайсмита, рассказал о том, как еще студентом-медиком в Варшаве познакомился с Марком Тессларом. Они снова встретились в лагере «Ядвига», где Тесслар, по словам Кельно, оперировал эсэсовских проституток и впоследствии сотрудничал с немцами в их экспериментах.
— Лечил ли доктор Тесслар своих пациентов в общей медчасти?
— Он жил в третьем бараке, в отдельном помещении.
— Вы сказали — в отдельном помещении. Не так, как вы — в бараке, где размещалось еще шестьдесят человек?
— В третьем бараке держали многих жертв экспериментов. Вероятно, Тесслар лечил их, не знаю. Я избегал его, а когда приходилось встречаться, старался, чтобы эти встречи были как можно короче.
— Вы когда-нибудь хвастали ему, что сделали тысячи экспериментальных операций без обезболивания?
— Нет. Но я горжусь своей работой и мог сказать, что сделал в лагере тысячи операций.
— Нормальных операций.
— Да, нормальных. Но он исказил мои слова. Я предостерегал Тесслара по поводу его деятельности в лагере и сказал, что ему придется отвечать за свои преступления. Это было все равно что подписать себе самому смертный приговор: когда я вернулся в Варшаву, он был уже там и, чтобы скрыть свои преступления, стал обвинять меня, в результате чего мне пришлось бежать.
— Сэр Адам, — прервал его судья, — позвольте дать вам совет. Постарайтесь лишь отвечать на вопросы сэра Роберта, не сообщая по своей инициативе никакой дополнительной информации.
— Хорошо, милорд.
— Сколько времени вы оставались в лагере «Ядвига»?
— До начала сорок четвертого года.
— Расскажите милорду судье и господам присяжным, при каких обстоятельствах вы покинули концлагерь.
— Фосс уехал из лагеря в Росток, чтобы стать владельцем частной клиники для жен высших офицеров германского военно-морского флота, и взял меня с собой.
— В качестве заключенного?
— В качестве заключенного. Меня оформили как «собаку Фосса».
— Сколько времени вы провели в Ростоке?
— До января сорок пятого, когда Фосс эвакуировался в глубь Германии. Меня он с собой не взял. Среди немцев царила паника. Я остался там, чтобы лечить множество рабов и заключенных, которые теперь оказались на свободе. В апреле пришла Красная Армия. Сначала многих из нас задержали из-за отсутствия документов, но потом меня выпустили, и я добрался до Варшавы. Я приехал туда в пасхальное воскресенье и сразу же узнал, что против меня выдвинуты обвинения. Националистическое подполье тогда еще существовало, и меня снабдили фальшивыми документами, по которым я устроился работать на расчистку развалин. Как только я смог, я бежал в Италию, чтобы присоединиться к армии Свободной Польши.
— Что произошло после этого?
— Было расследование, и меня признали невиновным. Я переехал в Англию и стал работать в польском госпитале в Танбридж-Уэллсе. Там я оставался до сорок шестого года.
— А что случилось тогда?
— Я был арестован и помещен в Брикстонскую тюрьму. Польские коммунисты добивались моей выдачи.
— И сколько времени вы провели в тюрьме?
Тоном своего вопроса сэр Роберт дал понять, как он возмущен таким обращением британского правительства с его клиентом.
— Два года.
— И что произошло после этих двух лет, последовавших за почти пятью годами в лагере «Ядвига»?
— Британское правительство принесло мне извинения, и я вступил в Колониальную службу. В сорок девятом году я переехал на Борнео, в Саравак, и прожил там пятнадцать лет.
— В каких условиях вы жили в Сараваке?
— В самых первобытных.
— А почему вы избрали именно это место?
— Из страха.
— Значит, получается, что вы провели двадцать два года своей жизни либо в качестве заключенного, либо в изгнании за преступления, которых не совершали.
— Правильно.
— До какой должности вы продвинулись в Колониальной службе?
— Я был главным врачом округа. От более высоких назначений я отказался из-за моих исследований по улучшению питания и условий жизни туземцев.
— Вы писали научные работы на эту тему?
— Да.
— Как они были приняты?
— В конечном счете я был возведен в рыцарское звание.
— Хм-м-м-м… да. — Сэр Роберт бросил почти вызывающий взгляд в сторону присяжных. — После чего вы вернулись в Англию.