— Посмотрите-ка, — сказал Слэйн, указывая на маленькие холмики.
Там, приблизительно в четверти мили от них, появилась темная, неподвижная человеческая фигура. Видимо, человек этот тоже смотрел на них. Потом от расщелины отделилась еще другая фигура, а потом образовалась целая группа людей, неподвижно остановившихся…
— Это туземцы, — сказал Слэйн.
— Похоже, что так, — согласился Мэклин.
Холмы были теперь усеяны людьми. Они начали двигаться к берегу.
Мэклин обратился к Сэму, и тот стал отвечать ему на своем языке.
— Он говорит, что они дружественно к нам настроены, — объяснил Мэклин Слэйну. — Все эти северные племена очень близки между собой, и племя Сэма родом тоже из этих мест. Он поведет разговор с ними, но тем не менее, держите все-таки револьвер наготове…
Это были малорослые, широконосые люди с множеством шрамов на лицах. Ничего устрашающего в них не было. Дикари наиболее опасных племен часто обладают выдающимся физическим сложением, — в этих же не было ровно ничего, что бы говорило об их отваге и силе. Среди них были женщины, все похожие одна на другую, — все, кроме одной девушки…
Эта девушка одета была так же, как и все: на теле у нее красовался кусок материи, похожей на ситец, метра в два величиной. Она была совсем еще юной, прямая, как стрела, и решительно ни в чем не похожая на других. Волосы ее совсем не напоминали шерсти, как у других женщин, держалась она несколько откидываясь корпусом назад и напоминала вьющиеся ростки виноградной лозы. Кожа у нее была цвета меди и не имела ничего общего с густой окраской темных тел других из этих людей. Нос у нее был с высоким переносьем, тогда как носы других были такой формы, точно их расплюснули ударом кулака.
Большинство женщин, стоя с прижатыми к груди руками, или ведя детей за руки, смотрели на Мэклина, вступившего в разговор с туземцами при помощи Сэма. Дикие же глаза девушки все время блуждали, останавливаясь то на лодке, то на береговой полосе, то на Слэйне, то на Мэклине, то на их судне. Слэйн зорко наблюдал за нею и пришел к заключению, что наружность ее не является капризом судьбы, а что она, должно быть, европеянка по происхождению. В руках она держала длинную полированную палку, что-то вроде высокого жезла темно коричневого цвета; у других тоже были такие же жезлы, — но только у мужчин.
— Эти штучки не что иное, как духовые ружья, — сказал Мэклин. — Сэм говорит, что враждебности они не обнаруживают. Он теперь старается выпытать от них, что можно, относительно корабля…
Пока Сэм вел беседу с туземцами, Слэйн снова стал приглядываться к девушке.
— Сэм говорит, — сказал Мэклин, — что белые люди были. Всех их убило ветром, а огромнейшая лодка их была на берегу, на песке. И долго она лежала там, а потом вдруг взлетела к небу, а куски ее и до сих пор еще валяются на берегу. Чорт знает, какой смысл во всем этом.
— Я думаю, самое лучшее будет нам самим обойти весь берег и посмотреть. Судну нашему здесь довольно хорошо стоять.
Мэклин был, видимо, очень встревожен и выведен из равновесия. Слэйн обратился к Сэму:
— Вот эта девушка… вот та, высокая, — откуда она родом? Как ее имя?
Сэм перекатил выпученные глаза, посыпались вопросы, ответы, и воздух наполнился трескотней непонятного языка.
— Китивик! Китивик дует малый, дует большой, дует очень большой. Китивик девушка называть. Корабль приходить — девушка приходить…
«Китивик», — они называли ее по имени ветра, пригнавшего корабль.
Слэйну стало совершенно ясно, что эта девушка не кто иная, как тот самый ребенок, о котором упоминал матрос, — ребенок капитана давно погибшей «Белой Королевы». Девушка coвершенно одичала, срослась с туземцами, и ничего не знала о своих родителях…
Мэклин повернулся в направлении южной стороны и пошел по берегу. Сэм и Слэйн пошли за ним, а на некотором расстоянии от них пошла и вся толпа…
На всем протяжении длинная полоса песчаной отмели, по которой шли они, носит название — по крайней мере по картам, да еще таким старым, как карта экспедиции Грегори в 1856 году, — Бухты Мертвого Человека. На самом деле бухты здесь нет никакой, так как берега дают дугу, пожалуй, не большей кривизны, чем загиб рогов полумесяца. Пляж тянется миль на пятьдесят, и на всем расстоянии вы не встретите ни одной помехи на пути, исключая того острого шпица, у которого бросила свой якорь «Акула». Только местами темные полосы, пробегающие всегда в одном и том же направлении под прямым углом к краю берега, указывают на то, что вблизи находятся сыпучие пески.
Но между скалой и тем местом, куда они направлялись, сыпучих песков не было. Здесь песок — как хорошо убитая дорога. Они прошли сравнительно еще небольшое расстояние, как впереди стало виднеться что-то похожее на песчаный пригорок.
Они приблизились совсем вплотную к кургану. Сомнений быть не могло, они стояли перед могильной насыпью над погребенным кораблем. Огромная деревянная балка с торчащим на ней ржавым болтом, концом уходила в песок у того края кургана, что был ближе к морю, и выглядывавшие тут же ребра корпуса судна походили на кости колоссального животного
— Вот где он зарыт, чорт его побери, — воскликнул Мэклин, становясь ногой на подножье холма и стараясь охватить взором громадный курган. — Нет мачт… нет снастей…
Он что-то заметил впереди, подошел туда, потом опять вернулся.
— Похоже на обрубок мачты, — продолжал он. — Но, кажется, чтобы уложить таким образом корабль, здесь работал не только ветер, а кое-что и другое. Здесь, вероятно, был взрыв. Эти молодчики говорили что-то такое, будто корабль полетел к небу. Это так, верно, и было. А что же с золотом? Неужели и оно разметено взрывом?
— Надо рыть, — сказал Слэйн. — Когда вы предполагаете начать работу?
— Да я думаю, особенно торопиться нам некуда. Завтра утром, как рассветет, пораньше, если только погода позволит…
Они повернули назад и прошли до скалы-шпица. Девушка вместе со всеми другими шла следом за ними.
Эта девушка возбуждала в Слэйне еще больший интерес, чем золото. Пока они стояли у могильного кургана корабля и пока он слушал Мэклина, его взгляд случайно остановился на ней. Она попрежнему держала в руке духовое ружье и попрежнему ее соседкой была та же самая женщина, рядом с которой он видел ее в первый раз. Слэйну даже показалось, что глаза ее чаще останавливались на нем, чем на Мэклине…
Никто никогда не находит кладов, которые зарыты в землю кем-либо другим, по той простой причине, что никто не зарывает своих сокровищ с тем, чтоб их нашли другие люди. Если кому-нибудь и доводится прятать свои сокровища, то он уж, конечно, облекает это большой тайной.
Но совершенно другое дело клад с «Белой Королевы». Предположения о нем были вполне реальны, иначе Мэклина не было бы здесь.
Все, что осталось после кораблекрушения, находилось здесь под песком. Нужно было браться за лопаты. Однако, работа по раскопкам дала почувствовать свои громадные размеры, всю запутанность и неопределенность.
Нужно было прежде всего докопаться до кормы. Потом углубиться в песок еще дальше, отыскать каюту и исследовать ее содержимое. А. между тем составить себе предварительно хоть сколько-нибудь определенное предположение о том, как раньше расположены были части корабля под песком, было решительно невозможно. Судно могло лежать к морю и кормой, и носом. Следов его положения не было никаких. Оставалось работать наудачу.
Вместе с лопатами они приволокли на береги палатку и, провизию, и воду, потребную на один день.
Оставив на «Акуле» Сэма, все сошли на сушу. Первый всадил лопату в землю Мэклин, за ним Слэйн, и так было положено начало их работе.