Этот вопрос до такой степени уже успел мне наскучить, так глупо было отвечать все одно и то же, что я, наконец, не выдержал и с некоторым раздражением ответил:
— Мы?.. Мы агитаторы по борьбе с самогоном. Приехали сюда пощупать вашего мельника Касьяна и его самогонный завод.
— Ишь, какие вы прыткие!.. — протянул старик и, помолчав немного, добавил — Что ж, это дело хорошее. Трезвость в мужике надо поддерживать, но только Касьян-то наш, пожалуй, не дурак, чтобы такими делами заниматься…
— Ой ли?
— То-то, что «ой ли» — передразнил меня дед. — Что же, с вами, небось, отряд разъезжает, или вы так, без отрядов работаете?
— С отрядом, — уверенно ответил я старику. — К нам нынче из города наши молодцы подоспеют. Живо пронюхаем, кто самогоном промышляет… Ну, а пока что, скажи нам, дедушка, есть ли у вас дикие утки и где они водятся?
— Дикие утки?.. Этого добра у нас сколько хошь… Ступайте на болото… Утки там табунами плавают…
— А где это болото? Далеко? — обрадовались мы.
— Пожалуй, что версты две отсюда будет. Вон за теми лозинами тропиночка есть. Ступайте по ней, она вас акурат к болоту приведет. Видишь, лес на горе стоит?.. Эн, чернеется. Ну, так болото будет, не доходя леса примерно с полверсты. Уток там много…
Мы тотчас же вышли на берег и привязали лодку к кусту. Старик, не спеша, принялся сматывать свои удочки.
— Что, дедушка, видно, кто рыбу удит, у того ничего не будет? — сострил Семен Семеныч.
— Эх, молодые, посмотрим, чего у вас будет? — ответил благообразный старец и, забрав свои длинные удочки, не спеша, важно зашагал по направлению к деревне.
— Владим Сергев, ловко это вы дедушке насчет самогонки набрехали. Теперь в деревне сколько разговоров пойдет — страсть!
Мы посмеялись. Старый дед подзадорил нас, и мы бодро двинулись разыскивать утиное болото.
Пройдя указанной тропинкой по лугу версты две, мы действительно увидали крохотное озерко. Мы обошли его в какие-нибудь десять минут и убедились, что никакой дичи на нем не было.
— Что за репетиция! — проговорил Семен Семеныч. — Неужели это самое болото и есть?.. Где же утки?.. Может быть, дедушка про другое болото нам говорил?
— Не должно быть… Вот и лес недалече, а кругом больше нигде ни одной лужи не видно…
— Чортов старик, что б ему пусто было!.. Да здесь и уткам-то негде водиться. Глядите-ка: вся трава начисто скошена… и набрехал же нам старый дед… Вы ему насчет борьбы с самогоном наврали, а он еще хлеще загнул. Сообразил, небось, старый хрыч, что вы над ним смеетесь…
Солнце жарило невыносимо. Я опустился было на траву, чтобы передохнуть, но Семен Семеныч решительно заявил:
— Нечего нам тут больше околачиваться. Ну ее ко всем чертям, вашу Красивую Мечу! Идем в деревню и давайте соображать, как нам домой скорей добраться…
Я нехотя поднялся, и мы поплелись обратно к реке, молчаливые, расстроенные и крайне недовольные.
Наша дырявая лодка поджидала нас на том самом месте, где мы ее оставили… Мы откачали из нее воду и в глубоком молчании поплыли обратно к плотине. Скверно у нас было на душе: 40 верст до Бучана… Столько же обратно. И все это ради чего?!. Как встретят нас наши жены?..
Мы плыли долго. До плотины оставалось проплыть еще с версту. Ближе к плотине река постепенно сужалась.
— Владим Сергее, гляньте-ка направо — никак дохлая рыба, — неожиданно прервал молчание мой друг. — Так и есть, да какая крупная!
Возле лодки вверх брюхом плыл крупный голавль.
— Семен Семеныч, да он живой! Глядите: дышит… эн и хвостом чуть пошевельнул. Тащите его в лодку!..
Мой друг перегнулся через борт и Еытащил из воды еле живого красивого голавля.
— С чего это он подыхать собрался? Со старости, что ли?.. Владим Сергев, гляньте-ка: сколько мелочи дохлой плавает!..
Действительно, повсюду, кругом нас белели рыбьи. животы. Тут были и плотички, и окунечки и голавлики, и еще всякая дрянь…
— Странная репетиция… Да ведь они все живые! Дышат, окаянные! Дышат самым официальным образом!..
Мы проплыли еще с десяток саженей.
— А вот и крупная пошла. Глядите, какой окунь официальнейший, фунтика на четыре смело… Фу, чорт, — еще!..
— И еще… А там… там, смртрите, что делается!..
Мы вошли в азарт и то и дело доставали из воды еле живых рыб. Мы брали только крупных, не обращая внимания на мелкоту.
— Семен Семеныч, ну, думали вы когда-нибудь, что, мы с вами рыболовами сделаемся, С такой добычей не совестно и в город вернуться, женам показаться. Ручаюсь, что старик-рыболов, который нас нынче насчет уток надул, и тот, за всю свою жизнь, на удочку столько не перетаскал!
— Очень просто… ловко, Владим Сергев. Ну и Красивая Меча, интересная речка! Одно странно, когда мы с вами нынче утром тут проплывали — ничего подобного не было. Неужели здесь кто-нибудь рыбу травит каким-нибудь снадобьем. Я слыхал про такие штуки…
— Возможно. Но кто же занимается здесь этим делом? На берегах не видно ни одной человеческой души… К тому же, единственная во всей деревне лодка занята нами…..
— Странные вещи… Нуте-ка подцепите еще энту рыбину. Ох, здорова— фунтов на семь потянет!..
Крупная рыба лениво ворочала хвостом, изредка ныряла и снова выплывала на поверхность, поворачиваясь на бок. Вскоре мы стали замечать, что плавающая вверх брюхом рыба стала, как будто, живее, точно ее дурман стал проходить.
— Эй, Владим Сергев, рыбы соображать начинают. Тащите скорее, покуда не очухались.
Мы энергично принялись за работу. И сколько же мы набрали рыб — полную лодку крупных, красивых рыб.
— Семен Семеныч, придется подводу до города нанимать.
— Полный расчет. Городским торговкам на базаре продадим: и подводу оправдаем, и деньжатами разживемся, и рыбки покушаем…
Мы работали до тех пор, покуда уже некуда было девать добычу. Кстати и рыба вскоре очухалась окончательно и перестала показывать наружу свое белое брюхо…
Мы пристали к берегу, недалеко от плотины, и поднялись к мельнице. На плотине мы увидали старого рыболова, который давеча направил нас стрелять несуществующих уток. Он пытливо вглядывался в наши лица и как будто даже поджидал нас.
Благодаря неожиданной удаче, у нас прошло всякое озлобление против надувшего нас старика. Я весело обратился к нему:
— Ну, как, дедушка, много ли рыбок то нонче наловил своими удочками?
— Да штучек пяток поймал… А вы, много ли штук настреляли?
— С утками дело не вышло, а все-таки полную лодку добычи привезли.
— Ой ли!.. Какая же такая у вас нынче добыча?
— Тоже рыба… Полная лодка. Коль не веришь, так сам посмотри. Нынче у вас с рыбой что-то чудное приключилось: вся, как есть, вверх пузом всплыла. Бери голыми руками и складывай в лодку. Вот какие дела!..
— Неужели рыба вверх брюхом всплыла? — как-то неловко переспросил старик. Лицо его приняло странное выражение, и он низко опустил голову.
В это время к нам подошел молодой крестьянин. Не обращая на нас внимания, он прямо обратился к старику:
— Здравствуй, Касьян Никитыч. Я к тебе… Как у тебя насчет этой штуки? Парочкой бутылочек не разживусь?
Старик быстро оглянулся и заморгал глазами:
— Што ты, што ты мелешь! Какой еще тебе штуки нужно… нет, брат, чего другого, а этой штукой, спасибо, не занимаемся!
Пришедший крестьянин удивленно взглянул на старика. Тот еле заметно покосился на нас, и оба мужика вдруг замолкли.
— Скажи, дедушка — обратился я к старику, — не знаешь ли ты, у кого здесь можно подводу до города нанять?
— А вы когда ехать хотите?
— Сейчас и поедем. Нам тут делать больше нечего.
Старик с недоумением посмотрел на меня.