Приехав домой, я первым делом отправилась к компьютеру и занялась поисками Фонда, название которого мне продиктовал доктор Джонсон. На главной странице сайта Фонда была фотография Кэтрин и электронный адрес, по которому можно было связаться с учредительным советом. Без колебаний я написала и отправила письмо для Кэтрин, в котором объяснила, что я веду расследование трех убийств и одного покушения на убийство и что мне необходимо с ней встретиться. Решив, что дело сделано, я пошла на кухню. Алик куда-то ушел, и я решила что-нибудь приготовить, но тут же вспомнила про больную руку и рассмеялась — мне ни разу не пришла в голову мысль что-нибудь приготовить, а тут, с перевязанной рукой, вдруг потянуло на кулинарию. Тихое, но капризное «Мяу» раздалось со стула. Кит уже сидел на своем месте и ждал. Я открыла ему банку кошачьей еды, а себе сделала бутерброд с сыром и медом, заварила чай, который нашла в жестянке в шкафу, и включила телевизор. Чай мне не показался очень вкусным, наверное, он слишком долго пролежал в жестянке. По телевизору, как обычно по воскресеньям, смотреть было нечего, и я пошла обратно к компьютеру, чтобы попытаться найти что-нибудь в сети про Кэтрин Дойчи. К своему удивлению, я обнаружила в своем ящике письмо от Кэтрин. Она писала, что, хотя и не совсем понимает, каким образом она может помочь в расследовании, но, если это необходимо, то она готова со мной встретиться и будет ждать меня с трех до шести в своем доме, и дальше был дан адрес. Я оторопела от такой удачи, хотя в душу уже закрадывался червь сомнения — уж больно все хорошо и удачно складывалось. В запасе у меня было еще часа полтора, я устроилась на диване с блокнотом и стала думать. Про Кэтрин я не знала ничего плохого или хорошего. Подозревать ее в преступлениях лишь на том основании, что она спросила про духи, здравый смысл мне не позволял. Хотя, если принять во внимание то немногое, что мне рассказал про нее доктор Джонсон, она много путешествовала, жила где-то на тихоокеанском побережье, возможно, в Сиэтле. И, кто его знает, возможно она и была знакома когда-то с Джиной или ее утонувшим мужем, возможно, их и связывала какая-то тайна, за которую Джина запросила слишком высокую цену. Но где Джина могла встретиться с Кэтрин? На приеме у Дарсена десятого октября? Но к тому времени она уже начала свои хлопоты по поводу пластики, значит, деньги у нее уже были. Может, в спортклубе? Звонить Линн и выяснять про Кэтрин мне не хотелось. Я решила, что сначала поговорю с самой Кэтрин, а потом уже начну действовать. Покопавшись немного в интернете в поисках какой-нибудь информации о семействе Дойчи, я начала собираться. Про Дойчи я почти ничего не нашла, узнала лишь, что несколько лет назад в Ванкувере была фотовыставка, на которой выставлялись несколько работ Кэтрин Дойчи, но я не знала, та ли это Кэтрин.
Бинт у меня на руке несколько по обтрепался, к нему прицепились всякие нитки, наверное, от моего разноцветного махрового халата. Я смотрела на бинт, прикидывая, смогу ли сама сделать себе перевязку, когда я вдруг вспомнила про пустовавший дом в Ларчвуде, мою беседу с Сарой и о том, что адрес Сары мне дала Эми. Неужели Сара знала и могла выболтать что-то такое, из-за чего меня нужно было убрать? Но тогда, получается, что убийца все-таки Эми. Но откуда у Эми деньги, на которые рассчитывала Джина? Я спрашивала у доктора Джонсона, мог ли, по его мнению, кто-нибудь шантажировать Эми с целью получения денег. Он честно ответил мне, что вряд ли, поскольку дела у них, действительно шли не очень. Несколько лет назад они решили вложить деньги в одно предприятие и вложили. Предприятие практически обанкротилось, дела в клинике шли не лучшим образом, так что, как сказал доктор, даже, если бы Эми и стали шантажировать, много бы из нее выудить не удалось. И, все-таки, возможно, между моей беседой с Сарой и покушением была какая-то связь. Надо было выяснить, не проболталась ли кому-нибудь Эми о моем звонке, хотя, и Сара могла вполне кому-нибудь рассказать о моем посещении. На всякий случай, я позвонила доктору Джонсону. Он понятия не имел о том, кому Эми могла проболтаться о моем звонке. Мне пора было ехать к Кэтрин и времени на перевязку уже не оставалось. Я натянула черную футболку и пиджак с довольно широкими рукавами, взяла рюкзачек вместо порезанной сумки, сунула в него блокнот и пистолет и пошла к выходу. Как раз в это время подъехал Алик. Он, оказывается, отремонтировал машину и теперь выгружал пакеты с едой из небольшого грузовичка «Дакота». На вопрос о том, куда я отправилась, я ответила, что опять в мол, так как забыла купить сумку взамен испорченной. Он что-то еще сказал мне вслед, но я не услышала, только помахала ему рукой.