— Мать Кена.
— Да, Вы правы, ее действительно зовут Сарой. Вот и забывать стала, — она снова улыбнулась. — Я была с ней знакома, разумеется, но очень поверхностно. Кен представил нас, когда я была в Портленде.
Я замерла. Еще один фигурант из тех же краев — Портленд и Сиэтл.
— А Джину Петерс Вы знали?
— Джина — эта та, которую убили?
У нее была хорошая память. Я кивнула.
— Нет, Дженни, я не помню, чтобы была знакома с кем-то по имени Джина.
— А Стив Адамс? — не унималась я.
— Стив?
Когда она думала или вспоминала, глаза ее становились совсем темными.
— Если честно, то мне кажется, что одного из друзей или приятелей Кена звали Стивом, но я даже не уверена, что слышала когда-либо его фамилию.
— Он утонул?
Она опешила:
— Кто?
— Тот Стив?
— Не знаю. Я провела с Кеном только одно лето, даже меньше — месяца два с половиной, а потом уехала в Канаду учиться. Думала, что вернусь, но не вернулась.
Возникла пауза, которую нарушила Кэтрин:
— Спрашивайте, не стесняйтесь. Надо же как-то выручать Эми из тюрьмы! Кстати, а почему Вы решили, что на Вас напала женщина? По запаху? Но ведь, если убийца хитер и изобретателен, как Вы его описали, то нет ничего проще, чем надушиться женскими духами, чтобы запутать след.
Об этом я не подумала, а она была права.
— Возможно, Вы и правы, Кэтрин! Дело в том, что по моей теории, убийцей должен быть мужчина — настоящий отец Тома, сына Джины.
— Ну и прекрасно! Ищите мужчину! — последнюю фразу она произнесла по-французски и улыбнулась только губами. Глаза оставались серьезными.
«Легко сказать!» — подумала я, а вслух мне ничего не оставалось, как поблагодарить Кэтрин за время, кофе и беседу.
— Красивые у Вас чашки, — заметила я, допивая кофе и заканчивая разговор.
— Спасибо. Это Мейсенский фарфор. Я не часто пью из них, просто сегодня день такой — конец осени, похоже.
— А откуда они у Вас? — не удержалась я.
— Мне Олсены подарили несколько лет назад. Кэти купила их где-то в Европе. Она в то время ездила везде, изучала опыт европейских клиник.
— А она тоже врач?
— Нет, она в конце концов, занялась менеджментом в медицине.
— То есть она — менеджер в клинике Дарсона? — догадалась я.
— Не только менеджер, но и владелец. У нее еще стоматологическая клиника где-то в районе 41-й.
— Надо же, а я думала, что клиника принадлежит Дарсону.
— И Дарсону тоже, только он — врач, а Кэти — менеджер и владелец.
— Простите, Кэтрин, что задаю Вам такой вопрос, но раз уж Вы позволили — помните? — спрашивать… Мне кажется Джину убили потому, что она кого-то начала шантажировать, требуя суммы порядка от двадцати тысяч до стоимости дома. Скажите, врач в частной клинике может столько зарабатывать?
Она очень внимательно на меня посмотрела, потеребила край рукава своей кофты и медленно сказала:
— Дома разные бывают. Что касается денег, то и да и нет. Дело в том, что, начиная много зарабатывать, люди начинают много тратить. Но суммы, с моей точки зрения, крупноватые. Впрочем, зависит еще и от того, чем шантажируют. Я ответила на Ваш вопрос?
— Да, спасибо.
Мы попрощались, я, на всякий случай, вручила ей свою карточку и я вышла на улицу. Было очень тихо и шел крупный снег. Похоже, начиналась зима.
Домой я ехала медленно, так как снег шел все гуще и гуще. В конце концов, я остановилась около «Специи», чтобы перекусить и переждать снегопад: держать руль одной рукой было трудновато.
— Правильное решение, — как будто читая мои мысли, заявил мне на входе метрдотель, совсем молодой парнишка. — Самое лучшее место для такой погоды!
И он повел меня к столику у окна. Я заказала пасту и бокал вина. Мне надо было все хорошенько обдумать и снова набросать план действий. В который раз я открыла блокнот и начала все с чистого листа! То обстоятельство, что покушение на меня было совершено в день, когда я разговаривала с Сарой, матерью доктора Крика, подтверждало мои догадки о том, что убийство были связано с прошлым Джины. Почему? Да потому, что сама Сара целиком была из прошлого, она, похоже, что-то знала и могла мне выболтать, хотя я не уверена, что выболтала. Однако этому прошлому, погубившему Джину, ее сына и беднягу медсестру должно было быть какое-то свидетельство в настоящем. Разговаривать с Сарой меня больше не тянуло, Кэтрин не была знакома ни с Джиной, ни со Стивом Адамсом, а, если и была, то не сказала и не скажет. Оставалось попытаться найти что-нибудь у самой Джины, то есть попросить разрешения у Грега, и с ним или без него покопаться в ее вещах. Может, какая-нибудь фотография, записка, газетная вырезка, да мало ли что, может, наконец, пролить свет на эту историю. И я позвонила Грегу. Он несколько удивился моей просьбе покопаться в вещах Джины: