К тому же, надо бы позаботиться и о Томе. Ведь он — твой ребенок, не забывай. Я думаю, ему надо помочь купить дом.
Я сама свяжусь с тобой. Готовь деньги.
Д.»
Я распечатала письмо, положила перед собой на стол и начала думать. Из всех моих знакомых по этому делу только доктор Кен Крик имел подходящие инициалы. Похоже, доктор и был отцом Тома, он же — его убийцей. Все стразу стало ясно. Ведь моя встреча с Сарой потому и повлекла за собой покушение на мое убийство — Сара могла что-то знать только про кого-то из семьи Олсенов или про своего сына. Наверняка, после разговора со мной она рассказала о моем визите либо сыну, либо своей компаньонке или служанке, которая тут же и настучала Кену по долгу службы или просто из развлечения. Он испугался, что маменька сболтнула лишнее и, не теряя времени, напал на меня. Надушился женскими духами, чтобы сбить меня с толку, подбросил нож и ботинки Джонсонам. Почему им? Очень может быть, что слухи о романе Джины и доктора Джонсона где-то гуляли в медицинской общине, а, что более вероятно, он был свидетелем этого зарождающегося романа на приеме десятого октября. Все прикинул и рассудил, что у Эми были весьма веские причины избавиться от Джины. Все, кажется, вставало на свои места. Только у Крика было алиби на время убийства Тома. Я набрала инспектора Нормана и спросила его то, о чем должна была спросить давно — во сколько, по мнению врачей, убили Тома.
— Дженни, Вы же обещали сидеть дома и лечиться, — начал инспектор.
— Норман, у меня есть доказательство, что Эми не убийца, — призналась я.
— Сейчас буду, — рявкнул инспектор в трубку, как будто я его приглашала.
Я пошла на кухню варить кофе. Услышав звук кофемолки, Алик с котом тоже пришли. Кот тут же взгромоздился на стул, а Алик стал помогать мне готовить кофе, а, узнав, что к нам едет инспектор, полез в холодильник и начал возиться с бутербродами. Я, чтобы тоже быть полезной, насыпала Киту еды в миску и приволокла еще один стул из кабинета, чтобы не вступать в конфронтацию с котом.
Инспектор не заставил себя долго ждать и появился как раз в тот момент, когда Алик снимал турку с плиты. Мы сели за стол пить кофе, и я было начала о погоде, но инспектор перебил меня и потребовал доказательства невиновности Эми, я протянула ему письмо.
— Откуда оно у Вас?
Я рассказала ему про обыск, который мы с Грегом провели у него дома. Инспектор только крякнул. Я понимала, что ему было не по себе. Уже во второй раз полиция производила арест, а дело разваливалось. Не знаю, как у них там с отчетностью и показателями эффективности работы, но это дело им явно очков не прибавляло. Инспектор потребовал флешку, я достала ее из кармана и протянула ему.
— Значит, это все-таки отец Тома, — задумчиво произнес инспектор, выбирая бутерброд побольше.
— Похоже. И меня он убивать стал после того, как я поговорила с Сарой, а узнать о моем разговоре с ней он мог только от нее самой или ее компаньонки. Кому, спрашивается, они могли сообщить о моем посещении? Только кому-то из семьи Олсенов. Кто у нас в семье Олсенов на К? Только Кен Крик, — торжественно заключила я.
— Но у него алиби на время убийства Тома, — оправдывался инспектор. — Убийство, по оценке экспертов, произошло между шестью и семью вечера. В шесть — он попал в аварию, а потом, по Вашим же словам, поехал на семейный ужин.
Судя по всему, инспектору не хотелось связываться с Олсенами. Интересно, почему?
— Дело не в Олсенах, Дженни. Просто должны быть улики. Нож — улика, ботинки — тоже.
— А письмо?
— Не знаю. Надо посоветоваться с экспертами.
— Что значит «не знаю»? — оторопела я.
— Только не обижайтесь, пожалуйста, но письмо на компьютере может каждый отпечатать. Я не хочу сказать, что это Вы сделали, но, боюсь, что для предъявления обвинения человеку с адвокатами Олсенов, письма на флешке — маловато.
Я сникла. Похоже, инспектор был прав.
— Но ведь должно же быть что-то еще! Смотрите, она пишет про тюрьму, значит, было какое-то преступление. За отцовство пока еще в тюрьму не сажают, даже, если он и бросил своего ребенка.
— Возможно, — медленно произнес инспектор. — Я Вам не говорил, но полицейский из Сиэтла, когда передавал мне данные на Стива Адамса, упомянул, что тот, было, подозревался в причастности к какому-то разбойному нападению, но потом его алиби подтвердилось или что-то в этом роде, а потом он утонул.
— А преступников нашли?
— Не знаю. Завтра буду снова звонить в Сиэтл, — пообещал инспектор и взял еще один бутерброд.
И снова понедельник