Марта рассказала, как Грау повез ее на квартиру Силка на Сансет Стрип. Он завел с Силком разговор о возможности приглашения того на роль главного персонажа в телесериале. Беседуя с Чарли, Грау позвал его к низенькой каменной ограде, окаймлявшей террасу, и сильным, точно рассчитанным движением столкнул вниз. Марта утверждала, что была на террасе и видела все своими глазами.
Затем один из убийц, капитан Сэмюэл Хотчкисс, вылетел с ней прямым рейсом в Бостон.
— Ты ведь помнишь капитана Хотчкисса, Фрэнк?
Я помнил его очень хорошо. Этот старый рыжеволосый бывший моряк из Новой Англии совершил по меньшей мере с десяток кругосветных путешествий. В романе Марты «Смерть отплывает на рассвете» он убил богатого владельца судов.
— Когда мы приземлились в Бостоне,— рассказывала Марта,— капитан повез меня в небольшой скромный домик, в котором жила Мэри Браун. Он представился старым приятелем ее покойного мужа, а меня представил как его сестру. Мэри приготовила нам чай. Пока она находилась на кухне, он налил в ее чашку снотворное. Она уснула, и тогда Хотчкисс достал из своего чемоданчика большой шприц для подкожных инъекций и ввел ей иглу в вену на левой руке. Капитан сказал, что этой инъекции героина хватило бы, чтобы убить с десяток людей. Потом он протер шприц и вложил его в ладонь правой руки Мэри, инсценируя самоубийство.
Теперь, когда в окна заглядывало яркое августовское солнце, бросавшее блики на ковер в гостиной, рассказ Марты казался какой-то безобидной фантазией не в меру разыгравшегося воображения. Богатого воображения, изощренного и отточенного годами писательского труда в области детективного жанра, способного рождать самые замысловатые сюжеты.
— Все это очень интересно, Марта,— сказал я,— но выглядишь ты усталой. Может быть, стоит вызвать доктора Голдштейна?
— Не смей, Фрэнк,— ответила она.— Я прекрасно себя чувствую. Я устала, но чувствую себя прекрасно,— Она улыбнулась. — Ты ведь не веришь тому, что я тебе рассказываю, верно? Думаешь, что перед тобой ненормальная старуха, страдающая галлюцинациями?
Я похлопал ее по руке:
— Ничего подобного я не думаю. Марта. Просто считаю, что ты переутомилась... Так я вызову доктора?
Она снова улыбнулась:
— Ну, конечно, Френсис Ксавье Мэллой. Ты всегда был славным и милым другом. Скучным, славным другом, абсолютно лишенным воображения, но ужасно милым. Конечно, зови доктора.
Доктор Голдштейн пришел днем. Он сделал Марте укол и прописал ей полный покой.
— Я очень встревожен, Фрэнк,— сказал мне доктор.— Не знаю, что произошло с ней после смерти Эда, но состояние ее крайне серьезно.
Оно было настолько серьезно, что неделю спустя Марта скончалась. Умерла она ночью в постели, так же тихо, как Эд, и с такой же умиротворенной улыбкой на лице.
Тем временем наше полицейское управление связалось с лос-анджелесскими коллегами и выяснило подробности смерти Чарльза Силка. Хотя полицейские из Лос-Анджелеса считали, что у первой жены Силка, равно как и у второй, имелись серьезные основания для того, чтобы расправиться с ним, они не располагали никакими доказательствами.
Полицейские опросили всех, кто, по их сведениям, видел Силка в день его смерти, всех, кроме пожилого джентльмена с седой шевелюрой и густыми усами. Этот джентльмен осведомлялся у портье, дома ли мистер Силк, но затем исчез совершенно бесследно. По мнению Ханзекера, было весьма странно, что описание этого человека совпадало с приметами владельца черного лимузина, но найти этого человека так и не удалось.
Естественно, я не мог оставить без внимания рассказ Марты об убийстве Мэри Браун. В тот же день я зашел в публичную библиотеку и самым внимательным образом просмотрел газетные подшивки за вторник, среду и четверг. Я искал сообщение о смерти некоей Мэри Браун, но ничего не нашел.
Я заглянул в пару газетных киосков и купил все бостонские газеты за эти дни. В них я нашел сообщения о двух убийствах. Какой-то мужчина в приступе дикой ярости убил свою жену и четверых детей; молодой хулиган нанес полицейскому несколько ножевых ран, от которых тот скончался. Но о Мэри Браун не было ни слова.