Стрекоза пожала плечами, но ответила:
— Тебя сюда послали только для того, чтобы ты не вернулся, муссорро.
— Это же безобразие! — Батон даже не поленился сесть. — Я же бывший генерал! У меня заслуги! Ведь я принимал на работу этого выскочку Шито-Крыто! Я, к вашему сведению…
— Хватит! — оборвала Стрекоза. — Никого ты не интересуешь! Ни ты, ни твои заслуги! Последний раз спрашиваю: не врёшь?
— Дело твоё. Уговаривать тебя я не собираюсь.
В камеру вошёл полковник Егоров, спросил:
— Поговорили?
— Благодарю вас, господин полковник, — загробным голосом ответил Батон, — что вы изволили выполнить мою предсмертную просьбу… Я чувствую, что мой командир — младший сержант госпожа Стрекоза — тоже серьёзно болеет. Неплохо бы её отправить в подыхальню.
— Куда? Куда?
— То есть в больницу… Ей плохо, по-моему.
— Ах! Эх! Ох! Юх! — произнесла Стрекоза.
— О, да она действительно больна! — воскликнул полковник Егоров. — Немедленно отправить заключённую Стрекозу в больницу! — И когда её увели, он спросил: — Она согласилась?
— Только будьте начеку, — сказал Батон. — Она может улизнуть. Это же не человек, а шпиончик. И вообще, что за типы в нашей организации! Меня, бывшего руководителя, оказывается, посылали сюда на верную, то есть запланированную смерть. И учтите, господин полковник, что я выполнил ещё одну вашу просьбу.
— Это была не просьба, а приказ. Не забывайте, господин Батон, что мы с вами враги. Вы много лет работали против нас.
— Ха, я так работал против вас, что меня разжаловали в рядовые! — воскликнул Батон. — Если бы так все работали против вас… Мне сохранят три матраца и одиночное заключение?
— Вполне возможно, что суд учтёт ваше раскаяние и некоторые заслуги перед нами.
Когда полковник Егоров ушёл, Батон, облегчённо вздохнув, начал погружаться в сон. Не его дело, как закончится история со Стрекозой… пропади она пропадом вместе со своим Шитом-Крытом… со своей Шитой-Крытой… баю-бай, баю-бай… спи, Батончик, засыпай…
Глава № 40
Откровения офицера Лахита ставят
генерала Шито-Крыто в грандиозный тупик
И хотя все испытания всех отрядов, групп, десантов и рот операции «Братцы-тунеядцы» проходили по заранее намеченному плану, генерал Шито-Крыто был мрачен и зол.
За последние дни он разбил в щепки три дубовых письменных стола, и ему в кабинет поставили огромный чугунный стол на толстых стальных ногах.
Стрекоза опять замолчала, и это было в высшей степени подозрительно. Фон Гадке врал, что он очень захворал, не выполнял своего смертельного обязательства, и это тоже было в высшей степени подозрительно.
И генерала Шито-Крыто грыз вопрос: почему он не может всё делать один? Ведь никому нельзя верить! На каждом шагу тебя могут
обмануть,
надуть,
предать,
продать!
Но ещё страшнее, до мурашек по огромной, без единого волоска голове, был другой вопрос: а можно ли доверять самому себе?
А вдруг предашь самого себя?!?!
Ведь был же случай самодоноса с бывшим генералом Батоном!
В озлобленном, воспалённом воображении генерала Шито-Крыто возникал большой лист бумаги. На нём длинными буквами его, генерала Шито-Крыто, почерком был написан донос на него, на генерала Шито-Крыто!!!
Лоб покрывался очень холодной испариной, поджилки очень мелко тряслись, сердце очень сладко и больно сжималось от невероятного ощущения нечеловеческой подлости. Ещё бы мгновение — и он бросился бы к столу и настрочил бы, что генерал Шито-Крыто есть изменник, предатель и надуватель… Самое Высокое Самое Верховное Главнокомандование сначала бы не поверило своим собственным глазам, а потом бы приказало восхищённо и растроганно:
— Арестовать, расстрелять и поставить памятник! Это первый среди нас самопредатель! В честь его памяти раз, два — взвыли!
«Уж не болен ли я?» — пронеслось в его похожей на арбуз, футбольный мяч и глобус голове, и он закричал:
— Офицер Лахит! Быстро ко мне! Отвечай, не задумываясь, я нормальный или нет?
— Никак нет, шеф.
— Что — никак нет? Я нормальный или ненормальный?
— Так точно, шеф.
— Что — так точно?
— Вы гениальный, а значит, и ненормальный. Что вас беспокоит, шеф?
— Временами мне кажется, что я могу предать… самого себя!
— О, это наше профессиональное заболевание от переутомления. Например, вы слишком много читаете доносов. Зачем? Поручите это мне, пусть ваша гениальная голова отдохнёт хотя бы от них. Зачем вам тратить на пустяки ваше драгоценное время и не менее драгоценное здоровье? — очень льстиво говорил офицер Лахит.