Боясь встречи с врачом Супостатом, своим бывшим приятелем, бывший ЫХ-000 прятался в укромных местах, лишь изредка делая рискованные попытки добраться до рации, чтобы передать полковнику Егорову сведения о балдине. До рации ему добраться не удавалось, пароля на выход он не знал, и узнать его было нельзя: сотрудники боялись разговаривать друг с другом.
Надо было что-нибудь да предпринимать! Как только генерал Шито-Крыто окончательно придёт в себя, он сразу вспомнит, кто подал ему стакан воды. Затем ему станет известно, что запасы балдина и инструкции по его производству украдены. И висеть Боксу-Моксу на левой ноге под потолком!
Обдумав своё безвыходное положение, наверное, в тысячный раз, Бокс-Мокс принял рискованнейшее, но единственно возможное решение. Он очень твёрдым шагом направился в госпиталь, разыскал кабинет «Ухо, глаз, нос и вся физиономия в целом» и вошёл.
За столом сидел толстенный врач Супостат. Он спросил своим толстым голосом:
— Чего надо?
— Начальника, — ответил Бокс-Мокс, внимательно следя за выражением его лица.
— Я начальник. Чего надо?
— Перед своим бесследным исчезновением господин офицер Лахит начал оформлять меня на работу в штат.
— В штат или штаб?
— В штат штаба. Присутствовавший при этом генерал Шито-Крыто имел со мной разговор, в котором назначил меня на пластическую операцию лица типа шестнадцать бис. А что мне сейчас делать? Уйти я не могу, не знаю пароля на выход. А быть в бездействии, когда все работают, стыдно.
— Руки вверх! — скомандовал врач Супостат, выхватив пистолет. — Приветик, Фонди-Монди-Дунди-Пэк! При-ветик, ЫХ-три нуля! Руки вверх, говорю!
— Я ничего не понимаю, — спокойно сказал Бокс-Мокс, — на каком языке вы разговариваете?
— Разговаривать с тобой будет шеф. — И врач Супостат ловко защёлкнул на руках Бокса-Мокса наручники, тем более, что он не сопротивлялся. — Вот так. Садись. Гы-гы-гы, будь как дома. Я всегда поражался твоей наглости, но на сей раз она граничит с безумием. Отчего тебе взбрело в голову показаться мне? Я ведь столько раз перекраивал твою подлую физиономию, что знаю наизусть все её варианты. А голос? А руки? А бородавка на левом ухе? А принести тебе отпечатки твоих пальцев, например, с правой ноги?
После всего услышанного притворяться не имело смысла, и Фонди-Монди-Дунди-Пэк ответил:
— Сейчас я работаю на самого себя. Решил на старости лет пожить нормальным человеком. Рыбку половить, к примеру, на так называемой утренней и так называемой вечерней зорьках.
— Чисто медицинский вопрос: с мозгами у тебя в порядке?
— Как никогда.
— Почему же я ничего не понимаю? — удивился врач Супостат. — Похоже, что ты заговариваешься. Бред какой-то. Или тебе ТАМ много платят? Сколько ты заработал на том, что выдал «Фрукты-овощи»?
— Две рыбалки.
— Ты зря разыгрываешь меня! — рассвирепел врач Супостат. — Дружба дружбой, а шпионская служба шпионской службой! Ты в моих руках, не забывай!
— Я в твоих наручниках, — весело поправил Фонди-Монди-Дунди-Пэк. — А пришёл я к тебе потому, что надеюсь договориться. Мне надо выбраться отсюда, пока не выздоровел Шито-Крыто.
— Меня душит смех. Гы-гы-гы!
— Зря гыгыкаешь. Здесь ты за меня ничего не получишь, тем более я сумею подвести тебя. Заявлю, что был с тобой в сговоре, что это ты пустил меня сюда!.. Ну? Где твои «гы-гы-гы»?
— Тебе не поверят! — в страшном ужасе завопил врач Супостат.
— Ещё как поверят! Даже разбираться не будут! Раньше меня на левой ноге под потолком повиснешь!.. А я тебе заплачу — из рук в руки — в хорошей валюте сорок тысяч.
— А где я получу деньги? Когда?
— У меня. Сразу, как только я выберусь отсюда.
— Эх, Фонди, Фонди! Эх, Монди, Монди! Эх, Дунди, Дунди! Пэк ты Пэк! Разве я могу тебе, понимаешь, тебе поверить? Это же, гы-гы-гы, смешно!
— Сорок тысяч в хорошей валюте. Из рук в руки. Ты ничем не рискуешь. Я имел дело только с Лахитом и генералом. Меня здесь никто не знает. Я нигде не числюсь.
— Ох… боюсь! Ух… боюсь! Ах… боюсь здорово!
Но Фонди-Монди-Дунди-Пэк прекрасно знал шпионскую натуру вообще и врача Супостата в частности и спокойно смотрел, как страдает его бывший приятель, потом сказал:
— Ты ведь боишься только того, что не получишь деньги. А ты не бойся. Сними-ка с меня наручники и дай мне закурить. Мерсибо. Ты стал плохо соображать.
— Измотался. Устал. Все трясутся от страха. И я трясусь. А твои деньги спасли бы меня. Подал бы я в отставку и смотался бы куда-нибудь подальше.