— Для нас это не проблема. Любой вояка считает за честь для себя отдать нам свое дите. Тем более, мы неплохо платим. Принцип отбора — просто здоровые экземпляры. Дальше обычный воспитательный процесс: натравливание друг на друга, основы драки и слежки, обучение языкам. Широко применяем убеждение голодом, холодом, жаждой, поркой.
— Я преклоняюсь перед вашим умом, — сказал генерал Шито-Крыто. — Какая высокая степень оболванивания!
— Ну, это еще не все! — совсем хвастливо воскликнул фон Гадке. — Самое главное в том, что моими молодцами можно управлять по радио. В возрасте пяти-шести месяцев им делаем трепанацию-операцию черепа и вставляем в мозг тонюсенькие пластиночки-антенки.
— Низко склоняю перед вами свою голову, — произнес генерал Шито-Крыто, но даже и не пошевелился, и совершенно неподвижной осталась его огромная, без единого волоска голова, похожая, как вам давно известно, на арбуз, футбольный мяч и глобус.
А головка фон Гадке, кстати, напоминала дыньку, на которой с трудом разместились, теснясь, круглые совиные глаза, острейший нос, широченный рот и длиннейшие уши.
Продолжение беседы состоялось в кабинете, где был накрыт огромный стол с множеством еды, а вокруг стояло пять слуг-денщиков. Уши у них были заткнуты пробками, чтобы они не услышали ни слова. Командовал ими офицер Лахит. У него из ушей тоже торчали пробки, но можете быть уверены, что он слышал все до слова!
Генерал Шито-Крыто ел редко, потому что всегда был очень занят, но уж если он принимался за пищу, то уничтожал ее прямо-таки в нечеловеческих количествах. Подчиненные сплетничали, что у их начальника верблюжье устройство — внутренний жировой блок, который позволяет шефу длительное время обходиться без еды.
Зато фон Гадке ел при каждом удобном случае и тоже нечеловечески много, так как при его маленьком росте большую часть организмика занимал пищеварительный аппарат.
— Я могу быть уверен, господин генерал, что ни одно мое слово не уйдет дальше ваших ушей!
— Ни секунды не сомневайтесь, дорогой оберфобердрамхамшнапсфюрер! Один только вопрос для начала…
— Понимаю, понимаю! — Фон Гадке долго хехекал. — Все мои новые знакомые всегда недоумевают по этому поводу. Сапожки и перчаточки у меня разных цветов, потому что я, хе-хе, путаю правое и левое. Старость не радость. Склероз на почве повышенной умственной деятельности.
— А панамка!
— Она для того, чтобы я не забывал о своей главной миссии — о работе с детьми и борьбе с ними.
Хозяин и гость разговаривали, не переставая есть.
Офицер Пахит и пять слуг-денщиков едва успевали менять пустые тарелки на полные.
— Вы, конечно, догадались, зачем я пригласил вас, — сказал генерал Шито-Крыто, удивившись, как моментально съел фон Гадке целого гуся. —Вы — единственный мой коллега и единомышленник во всем мире. Мы с вами первыми оценили роль детей в развитии общества.
— О да! Да! — радостно, вернее, хвастливо воскликнул фон Гадке, положил в свой широченный рот цыпленка, жевнул и выплюнул одни чистые косточки. — В своей, ставшей затем знаменитой книге «Сегодня невинный младенец — завтра твой враг» я доказал, что дети наших врагов — наше главное зло, составил карту мира, на которой указал основные места скопления детей. Так как в детях — будущее любой страны, их надо своевременно, хе-хе, удалить подальше. Мы легко победим самого сильного врага, если предварительно расправимся с его молокососами и молокососками.
— Мудрые, мудрейшие мысли! — похвалил генерал Шито-Крыто, с завистью отметив, что гость успевает есть больше него. — Я давно слежу за вашей работой и безмерно восхищаюсь ею.
— Учтите, нам надо торопиться! — Фон Гадке даже перестал жевать. — Ведь дети с каждым годом хоть понемногу, хоть не все, но умнеют. Надо торопиться, пока дети наших врагов еще валяют дурака, учатся на тройки, не уважают старших, капризничают, бездельничают.
Стол опустел.
— Не угодно ли отдохнуть, господин оберфобердрамхамшнапсфюрер! Вы с дороги…
— С удовольствием. Не забудьте приказать для моего номера сорок седьмого…
— Не извольте беспокоиться. Он съел уже двух щенков.
Проводив высокого гостя низенького роста отдыхать, генерал Шито-Крыто выпил семнадцать бутылок минеральной воды и стал думать.
Да, как он и предполагал, фон Гадке правильно угадал главного врага — детей. Но методы он предлагает устаревшие. Так дело не пойдет. Развязать обычную большую войну вряд ли удастся. Поэтому «Гроб и молния» задумала нечто куда более оригинальное, коварное и результативное.