— Нет, нет! Сладкое потом! Сначала бульон!
Где-то раздался звук, похожий на пистолетный выстрел. Толик ничего не услышал, а Моисей Григорьевич настороженно вытянул шею. Старший санитар Тимофей Игнатьевич быстро вышел.
Не успел Толик допить бульон, как вдруг дверь распахнулась и в кабинет шагнула девочка в голубом платье, с пистолетом в одной руке и с черной сумочкой — в другой. Девочка приказала:
— Руки вверх! Ни с места! Стреляю без предупреждения!
Она закрыла дверь на ключ.
— Позвольте, позвольте, позвольте! — возмутился Моисей Григорьевич. — Я тебя, маленькая негодница, научу вести себя…
Девочка подпрыгнула и ударила его рукояткой пистолета в живот.
Психоневропатолог рухнул на пол.
Толик схватил нож, но успел лишь приподняться со стула. Девочка оглушила его ударом рукоятки пистолета ПО ГОЛОВЕ И ЗАБРАЛАСЬ НА ПОДОКОННИК.
ГЛАВА №24
Шпионы помогают ловить шпионов
— ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ! ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ! — попросил Фонди-Монди-Дунди-Пэк. — Или у меня что-то с головой, или с глазами, или… но…
Машина остановилась, и полковник Егоров предположил:
— Вполне возможно, что солнцем напекло. А в чем дело?
— Мне показалось… но этого быть не может… Я видел генерала Батона!
— То есть бывшего генерала Батона? — внешне невозмутимо спросил полковник Егоров. — Ведь он разжалован в рядовые. Где же вы его видели?
— Около больницы… вот сейчас проехали…
Полковник Егоров, как будто ничего и не случилось, спокойно снял с рычага трубку, заговорил:
— Я «пятнадцатый». Оперативную группу к областной психиатрической больнице. Остановиться у магазина «Электротовары». — И приказал шоферу: — Разворачивайтесь, к больнице!
— Не может быть, чтобы я ошибся, — нервно бормотал бывший ЫХ-000. — Я его слишком хорошо знаю. Не за мной ли его прислали?
— Сейчас разберемся. Рыбку вы ловить научились, теперь и шпионов ловить научитесь.
Машина остановилась.
У подъезда больницы разговаривали старик с небольшой козлиной бородкой и девочка в голубом платье, с черной сумочкой в руках.
— Это Батон! — дрожащим голосом выговорил Фон-дн-Монди-Дунди-Пэк. — А девочка, верно, с площадки молодняка. С ней осторожнее.
— Спокойнее, спокойнее, никуда они не денутся, если «то они. — Полковник Егоров снял трубку. — Я «пятнадцатый». У подъезда больницы старик и девочка. Будьте наготове. Если побегут, действуйте самостоятельно. Если я сниму кепку, сразу ко мне. С девочкой осторожнее.
(Неудобно мне, рядовому запаса, годному только к нестроевой службе, критиковать полковника, но как автор я имею право сделать ему замечание. Полковник Егоров очень любил все делать сам и часто рисковал своей жизнью. Вот меня и спросят: почему я разрешаю ему это делать? А я отвечу, что я за него не отвечаю. Он полковник, а я рядовой, ему виднее.)
Полковник Егоров вышел из машины и, делая вид, что рассеянно смотрит по сторонам, направился к подъезду.
Шел он вразвалочку, засунув руки в карманы, даже зевнул два раза — сразу видно: устал человек, идет к себе домой.
И никогда бы ничего не заподозрил в такой обстановке бывший генерал Батон, а в данный момент дедушка Николай Степанович Уткин. Идет к ним человек в резиновых сапогах — рыбак или охотник — чего тут особенного?
Зато младший сержант Стрекоза, она же внучка Ниночка, которую с малых лет воспитывали как злобного зверька, сразу унюхала опасность и зоркими глазами разглядела, кто остался в машине. Она раскрыла сумочку, где лежал пистолет.
Муравей шепнул:
— Закрой ты сумочку!
— Иди к машине, — шепнула она, — там ЫХ-три нуля. Стреляй! Иди, тебе говорят!
И тут не выдержали нервы у Фонди-Монди-Дунди-Пэка. Он понял, что сейчас будут стрелять, и решил, что опасность грозит полковнику Егорову. ЫХ-000 выскочил из машины, и Стрекоза, не целясь, выстрелила.
Он схватился за плечо и упал с криком:
— Не отпускайте ее!
Муравей, не ожидая приказания, сам поднял руки вверх.
Полковник Егоров с товарищами скрылись в подъезде. Муравей, протягивая руки для наручников, бормотал:
— Нон агента, ава идиота! [Не агент, а дурочка.)
Фонди-Монди-Дунди-Пэк сразу, так сказать, после рыбалки угодил в больницу.