Обычно невозмутимые, мадам-майоры вытаращили на него глаза, высоко держа в руках сверхшариковые ручки.
— В чем же дело? В чем же дело? — хором спросили четыре генерала и один адмирал. — Скорее отвечайте! Скорее отвечайте!
Докладчик не мог оторваться от графина, тем более, что в нем оказалась не вода, а крюшон.
— Суть, смысл быстрее! Суть, смысл быстрее! — в нетерпении потребовали уже семь генералов и три адмирала. — Или суть, или смысл! А то графин отберем!
— Не мешайте мне! — крикнул генерал Шито-Крыто. — Я волнуюсь! Вот вам суть. Вот вам смысл! Дети! Дети! Дети! Чилдрен! Киндер! Анфан! Бамбини! — Голос его стал хриплым, временами в нем прорывались какие-то лающие звуки. — Убьешь солдата, а у него растет сын или два сына, или сын и две дочери! Вот мы и уничтожим всех детей, и у наших врагов не будет будущего!
— Мысль любопытная, но невыполнимая! — на весь зал проскрипел самый старый генерал. Говорили, что он совсем не спит, чтобы не прозевать начало новой большой войны, и от многолетней бессонницы плохо соображает. — Где же вы найдете такое глупое государство, которое будет спокойно ждать, пока вы перебьете — бах! бах! бах! бах! — всех его детей? И с каких пор детоубийство стало считаться войной?
— Мы не будем убивать детей, — сурово объяснил генерал Шито-Крыто. — Они сами уничтожат себя! Себя! Сами! Уничтожат!
Все члены Самого Высокого Самого Верховного Главнокомандования в изумлении уставились на докладчика, а самый старый генерал неизвестно отчего хихикнул, застыдился своего хихикства и спросил очень ехидно:
— Они… эти… дети… что! Будут кушать друг друга? — Он вскочил и заскрипел: — Хочу настоящей войны! Не хочу с детишками возиться! Стрелять хочу! Убивать хочу! Бах! Бах! Бах!
— Смысл операции «Братцы-тунеядцы» заключается в следующем! — совершенно громовым голосом продолжал генерал Шито-Крыто. — С момента появления на свет божий, поймите вы это, ребенок не только ребенок, но и будущий солдат или даже генерал, будущий рабочий или ученый, то есть будущий гражданин враждебного нам государства. А так как ни один ребенок об этом, слава богу, не догадывается, то долго валяет дурака. Этим мы и воспользуемся. Наша задача — сделать так, чтобы дети наших врагов росли избалованными, ленивыми, капризными, больными, грязными. Мы добьемся, чтобы они плохо учились, дрались, дразнились, не умывались, слонялись без дела, сквернословили, хулиганили, не уважали старших и обижали младших. Но главная, основная, кардинальная задача нашей операции — сделать детей ленивыми, ибо ленивый ребенок — уже враг своего государства и наш активный, надежный помощник. И мы, шпионы, говорим: да здравствует лентяй — наша опора в борьбе с человечеством! Слава двоечникам и троечникам — нашим друзьям!
Нами совместно с большой группой ученых и разного рода специалистов разработан подробнейший и наидетальнейший план мероприятий, направленных на моральное, а затем и физическое изуродование детей способами массового обленивания-оболванивания. Мы даже осваиваем специальный препарат — балдин. Введение его в кровь ребенка гарантирует развитие в нем, в ребенке, невероятной лени, которая в отдельных случаях приводит к смертельному исходу.
Прошу Самое Высокое Самое Верховное Главнокомандование утвердить план операции «Братцы-тунеядцы», дать мне особейшие полномочия и удесятерить финансовые ассигнования. У меня все.
— А я так и не понял! — гордо проскрипел самый старый генерал. — Они будут кушать друг друга или не будут! А если будут, то с солью или нет!
— Не исключена и эта возможность, — устало ответил генерал Шито-Крыто. — Мы просто пока не представляем, что же может произойти, когда дети, все дети одуреют от лени. Но совершенно очевидно, что есть друг друга они будут без соли, конечно. Ведь им лень будет солить! Кстати, мы планируем и отдельные случаи детского самоедства.
— Глупо, глупо, глупо! — проскрипел самый старый генерал. — Хочу настоящей войны! Стрелять хочу! Сам! Пулями! Чтобы убивать! Бах, бах, бах, бах!
— У меня возник вопрос, — сказал, медленно поднимаясь, самый мрачный генерал, который в свое время расплакался от бессильной злобы, когда узнал об окончании последней большой войны, и с тех пор ни разу не улыбнулся даже тогда, когда его специально щекотали врачи. — А нельзя ли все-таки скомбинировать действия ваших будто бы бабушек с действиями регулярных войск? Вы врагов — бабушками, а мы врагов — пушками! Я лично детей, конечно, ненавижу. Из них действительно вырастает черт-те что. Но мы военные, мы стрелять хотим!