Не подумайте, что Толику очень уж хотелось заниматься всякими домашними делами. Ничего хорошего он в них, как всякий избалованный мальчишка, не видел. Но в Толике проснулся, как говорится, настоящий мужчина, то есть человек, который не боится никаких трудностей, не растеряется в любой обстановке, всегда найдет себе дело и ни от кого не зависит даже в мелочах.
Чтобы стать настоящим мужчиной, — а это дано далеко не каждому, — надо учиться все делать самому, и от этого будешь таким сильным, что людям рядом с тобой жить станет легче, потому что они могут всегда надеяться на твою помощь.
Однако настоящий мужчина проснулся в Толике ненадолго, минут атак на одиннадцать-двенадцать, потому что быть настоящим мужчиной очень и очень нелегко.
А зачем есть вареную картошку? Ее же еще и чистить надо. Не лучше ли поваляться в кровати, подождать папу; а он здорово умеет готовить горелую колбасу!
Тем более, в кармане своего пиджака Толик обнаружил шоколадную плитку под названием «Стрекоза и Муравей». Восторженно ойкнув, он тут же проглотил неожиданную находку и стал думать: откуда могла оказаться у него шоколадка?
Тут ему стало лень думать, он с трудом добрался до кровати и лег еле дыша. Организм его изо всех сил с чем-то боролся. Толик хотел пошевелить рукой, но не смог. Что-то проникло ему не только в головной и спинной мозг, но даже в пятки.
К счастью, в это самое время вернулась бабушка. Едва взглянув на внука, она сразу почувствовала недоброе и торопливо завспоминала правила оказания первой помощи. Ах, да! Надо сделать искусственное дыхание!
Александра Петровна стащила внука на коврик, подложила подушку и уверенными, тренированными движениями стала сгибать и разгибать внуку руки.
— Раз, два! Раз, два! — сама себе командовала бабушка. — Раз, два! Раз, два! Дыши, голубчик, дыши! Раз, два! Раз, два! Ротик-то раскрывай! Вот так! Так вот!
На щеках внука появился слабый румянец.
— Глазки открой! Глазки открой! — командовала бабушка уже не самой себе; а Толику. — Вот так! Так вот!
И Толик открыл сначала один глаз, затем второй и очень тихонько попросил:
— Отстань…
— Спасать тебя надо, дорогой, спасать, а от чего спасать — сама пока не знаю!
— Оставь меня в покое. — И Толик закрыл сначала один глаз, затем и второй.
Бабушка взвалила внука на спину, сама себе скомандовала:
— В областную психиатрическую больницу как можно быстрее бегом марш!
Конечно, все прохожие во все глаза глазели на бегущую по улице бабушку, на спине которой висел внук. Один милиционер на всякий случай, для порядка, даже посвистел в свой свисток и стал смотреть в другую сторону, где ничего особенного не происходило.
Старший санитар Тимофей Игнатьевич помог Александре Петровне поднять внука на четвертый этаж, спросил:
— Чего опять с выдающимся человеком приключилось? На сей раз у него хоть вес внешней раздутости соответствует. В кого он у вас такой болезненный? Мало, мало применяем мы методы физического воздействия на организм. Мой, ныне, правда, покойный, папаша возьмет, бывало, ремень и ласково так спросит: «Ну, чем болеть собираемся?» И использует этот ремень по назначению. И все дети здоровыми выросли, все в люди вышли. Я вот до старшего санитара дослужился.
— Никогда бы на такое изуверство не пошла. Не для того дети на свет появляются, чтобы их ремнем калечить.
— Зачем же калечить? — возмутился старший санитар Тимофей Игнатьевич. — Профилактика. Предупреждение. Закалка организма. Повышение его сопротивляемости самым различным заболеваниям.
Увидев Толика, психоневропатолог Моисей Григорьевич Азбарагуз всплеснул руками, потом ими же схватился за голову, помолчал и сказал:
— Это организм или судьба? Я только что закончил научное описание его последнего заболевания и выздоровления… Быстро анализ крови, температуру и самый возбуждающий укол! Быстро, быстро, срочно, срочно! На всякий случай — кислородные подушки! Это же лень! Типичная лень!
— Лень! — растерянно спросила бабушка Александра Петровна. — Откуда? Не может быть! Ни за что не может быть! Я же его на самостоятельный путь развития перевела. Я по вашей научной теории действовала, в которую глубоко поверила!
— Я расстроен не меньше вашего, Александра Петровна, если не больше. Мы так мало знаем о причинах возникновения лени и способах ее лечения, что на каждом шагу нас подстерегают все новые и новые загадки. Будем лечить. Изучать. Экспериментировать. Наблюдать.