— Донос на меня.
— В чем вас обвинять?
— Не имеет значения. В чем угодно.
Едва Бокс-Мокс успел настрочить донос, в кабинет ворвался багровый от возбуждения генерал Шито-Крыто и прохрипел:
— А это кто?!
— Я осмелился предложить свои услуги, господин генерал, — ответил Бокс-Мокс вставая. — Во время последней большой войны я работал в девятом отделе.
— А после?
— Мне долго пришлось скрываться. Исколесил весь мир.
— Твой голос удивительно напоминает мне голос одного предателя, — сквозь зубы процедил генерал Шито-Крыто. — Ты знаешь, как я разделываюсь с предателями?
— За левую ногу к потолку. Если, конечно, поймаете.
— А ты убежден, что от меня можно ускользнуть?
— Мне затруднительно ответить на ваш вопрос. Я не собираюсь ни предавать, ни ускользать.
— Бокс-Мокс — дельный человек, шеф, — сказал офицер Лахит. — Он уже успел написать на меня донос.
— Покажи.
Генерал Шито-Крыто взял из рук своего помощника лист бумаги, на котором было написано:
АНОНИМНЫЙ ДОНОС НА ОФИЦЕРА ЛАХИТА. ОН СПОСОБЕН НА САМОЕ ГРАНДИОЗНОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО. СЛИШКОМ ЛЮБИТ ДЕНЬГИ. РАДИ НИХ ГОТОВ НА ЛЮБУЮ ПОДЛОСТЬ. ЯВЛЯЯСЬ ПРОНЫРОЙ, ОБМАНЫВАЕТ ВСЕХ. МЕТИТ В ГЕНЕРАЛЬСКОЕ КРЕСЛО. ЖДЕТ УДОБНОГО СЛУЧАЯ, ЧТОБЫ СЪЕСТЬ НАЧАЛЬСТВО.
— Какой же это донос? — усмехнулся генерал Шито-Крыто. — Это не донос, а чистая правда. Зарегистрируйте на всякий случай. Специальность?
— Универсал. Готов на все.
— Шеф, если моей рекомендации достаточно, — сказал офицер Лахит, — то я зачислю его в штат.
— Плевал я на твои рекомендации! Проверь его данные. Как ты относишься к детям?
— Простите, господин генерал, но это странный вопрос для шпиона. Я ненавижу их.
— Хорошо. — Генерал Шито-Крыто по-прежнему сверлил его взглядом. — А ты случайно не был знаком с Фонд и-Монди-Дунди-Пэком?
— Я много слышал о нем.
— Слава богу, его больше нет в живых! Лахит, обязательно проверь данные Бокса-Мокса у врача Супостата! Все! Завтра последняя отработка операции. — И генерал Шито-Крыто стремительно вышел из кабинета.
— Вы держались прекрасно! — Офицер Лахит облегченно вздохнул. — С меня семь потов сошло. Как вы передадите мне деньги?
— Из рук в руки.
— Сегодня я покажу вас врачу Супостату, завтра…
— Никаких врачей Супостатов, никаких завтра. Сейчас же выкладывайте смысл операции «Братцы-тунеядцы»! Немедля!
— О, вас не надуть!
— А зачем вам меня надувать? Платим много и в хорошей валюте. Рассказывайте.
Всякое в своей трудной и подлой шпионской жизни слышал Фонди-Монди-Дунди-Пэк. Но то, что он услышал от офицера Лахита, настолько поразило его, что он еле воздерживался от восклицаний.
— Мы поставили своей целью испортить детей, — рассказывал офицер Лахит, — сделать их ужасно ленивыми.
Операция «Братцы-тунеядцы» продумана самым тщательным образом. Незаметно, совсем незаметно мы будем развивать в детях злость, зависть, зазнайство, нечистоплотность, капризность и — главное, главное, главное! — лень.
Ведь лень — это наш друг номер один. Ваш ленивый ребенок — наше будущее.
Основная наша надежда на самих детей. Один ленивец обязательно подготовит приятеля-тунеядца. И в конечном итоге — целое поколение людей вырастет ленивым. С такими мы справимся не только без атомной бомбы, но даже и без танков, авиации, артиллерии.
— Нам все ясно, — ответил Бокс-Мокс. — Потрясающе. Налейте мне вина. Я разволновался.
Офицер Лахит поставил на стол два бокала из темного стекла и отвернулся к шкафу за бутылкой. Бокс-Мокс бросил в один из бокалов таблетку балдина, взял оба бокала в руки. Когда вино было разлито, он протянул офицеру Лахиту бокал с растаявшей таблеткой.
Офицер Лахит выпил и широко зевнул.
— Пое… — он снова зевнул. — Пое…
— …хали! — договорил Бокс-Мокс. — Какой пароль для выхода? Какой пароль для выхода?
Он тряс, тряс, тряс уснувшего офицера Лахита и, убедившись, что это бесполезно, стал искать в стене потайную дверь. Ох, ни разу в жизни так не нервничал Фонди-Монди-Дунди-Пэк! Одну ошибку он уже совершил: не успел выведать пароль для выхода.
Найдя потайную дверь в стене, Бокс-Мокс взвалил офицера Лахита на себя, стащил его вниз по потайной лестнице, втащил в автомашину, посадил рядом с собой и, надев перчатки, чтобы не оставить отпечатки пальцев, взялся за руль.
Огромные ворота открылись, едва машина приблизилась к ним, и часовые, едва взглянув на нее, откозыряли.