— Вот отдохну денек, — сказал Толик, — и все вместе будем трудиться.
— Зачем — все! — поразилась мама. — Папа все прекрасно умеет делать! Ты под моим руководством начнешь готовиться к новому учебному году.
— Да я все успею! Я в больнице научился супы и компот варить, картошку с колбасой жарить и чай заваривать.
— Это все пока ни к чему. Будем воспитываться по плану. Сначала добьемся высокой успеваемости и примерного поведения на уроках и в перемены, — убеждала мама не столько сына, сколько Юрия Анатольевича и Александру Петровну. — Ведь у меня большой опыт обучения и воспитания детей.
— Меня больше не надо воспитывать, — сказал Толик, — я все теперь понимаю, честное слово! Моисей Григорьевич, знаете, как надо мной потрудился? Всю дурь из меня вытащил. — Он рассмеялся. — Всю дурь, кроме одной. Контрразведчиком я все равно стану!
— Это у тебя не опять началось? — обеспокоенно спросила бабушка.
— Что ты! Нет, это серьезно. Говорят, что кто хоть раз в жизни поймал шпиона, не ловить их уже не может. Пока буду ловить лентяев, Моисей Григорьевич просил меня помогать ему.
Мама посмотрела на него, как на человека, которому осталось недолго жить на этом белом свете, сказала:
— Сынок…
— Что, мамочка?
— Зачем тебе все это?
— Что?
— Ну… шпионы… лентяи… Зачем они тебе?
— Мама, это общественная задача. Понимаешь? Вот я на себе испытал, что это такое — быть ленивым. Умереть можно. А шпионы — это самые подлые существа на нашей планете. А есть данные, что шпионы развелись уже на Марсе. А лентяи существуют везде. И мы все ОБЯЗАНЫ БОРОТЬСЯ И С ТЕМИ, И С ДРУГИМИ!
ГЛАВА №56
Визит Фонди-Монди-Дунди-Пэка к генералу Шито-Крыто и неожиданный результат этого визита
ГЕНЕРАЛ ШИТО-КРЫТО СИДЕЛ ОДИН В СВОЕМ ОГРОМНОМ КАБИНЕТЕ и думал своей огромной, без единого волоска головой. Как ни странно, но он еще и предавался переживаниям. Он сидел и жалел, что приемная пуста, нету там офицера Лахита. Конечно, он был проныра, каких свет не видел, предатель был тоже несусветный, денежки любил пуще жизни, в руках врагов оказался по жадности. Проклясть бы его!
И все же он был помощник, живой человек, с ним всегда надо было быть начеку, полаяться с ним можно было, сейфом в него запустить можно было, зная, что он все равно увернется.
Талантливый был негодяй!
А талантливых негодяев становится все меньше и меньше. Как прекрасно погиб в верхних слоях атмосферы фон Гадке! Напугал весь мир! Когда он сообщил, что летит с большой бомбой и вот-вот шарахнет ее в место наибольшего скопления детей, со всех аэродромов мира взлетели самолеты, чтобы что-нибудь сделать с фон Гадке. Вот это работа!
Остался генерал Шито-Крыто один-одинешенек. Кого ему в помощники взять, когда кругом одни им самим воспитанные предатели и доносчики?! Офицер Лахит, царство ему, верно, небесное, считал страх одной из форм уважения, а эти просто боятся его, своего шефа, без всякого к нему уважения.
Разрешив себе попереживать еще восемь минут — а переживания он полагал бездельничанием, — генерал Шито-Крыто встал и заговорил совершенно мрачным голосом:
— Делаю разбор своих ошибок. Меня преследуют неудачи. Одна за одной. Другая за другой. Потом другая за одной и так далее. Ошибки мои — следствие недостаточной трудоспособности. Я еще очень мало работаю. Ем два раза в месяц, например. Буду есть только один раз в полтора месяца, чтобы не тратить время на принятие пищи и чтобы не тратить силы на переваривание пищи. Я буду стойко переносить все заминки, то есть не буду опускать руки перед бедой, впадать в истерики, падать от дикой злобы в обмороки. Теперь только я один знаю план операции «Братцы-тунеядцы» полностью. У врагов просто не хватит времени подготовиться к борьбе со мной. Но и медлить тоже нельзя. Если враги успеют зарегистрировать лентяев, наша задача значительно усложнится. Вот-вот, с минуты на минуту, с секунды на секунду я отдам приказ о начале действий.
Закончив говорить, генерал Шито-Крыто снова стал прежним — грозным, хитрым, подлым, ловким, каким был, пока его чуть-чуть не сломили следовавшие одна за другой неудачи. Он снова был полностью готов на самый трудный труд, на самую огромную и разнообразную деятельность.
Он тут же приступил к делам как ни в чем не бывало, не подозревая, что где-то совсем недалеко, прямо-таки поблизости, ему готовится очередная, но на этот раз уже почти смертельная неприятность.