Всеволод Емелин
«Götterdämmerung»
Стихи и баллады
ThankYou.ru: Всеволод Емелин «Götterdämmerung» cтихи и баллады
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
1991-1998
Песня ветерана защиты Белого дома 1991 года
Налейте мне, граждане, рюмку вина,
Но только ни слова о бабах,
Ведь мне изменила гадюка-жена,
Пока я был на баррикадах.
Не пуля Спецназа сразила меня,
Не палка ОМОНовца сбила,
А эта зараза средь белого дня
Взяла да и мне изменила.
В то хмурое утро, когда этот сброд
Нагнал в Москву танков и страху,
Я понял, что мой наступает черед,
И чистую вынул рубаху.
Я понял, что участь моя решена,
Сказал я: “Прощай!” своей Зине.
Она же лежала, как лебедь нежна,
На жаркой простершись перине.
А к Белому дому сходился народ.
Какие там были ребята!
Кто тащит бревно, кто трубу волочет,
Оружие пролетарьята.
Баррикады росли, и металл скрежетал,
И делали бомбы умельцы.
Взбирался на танк и Указ зачитал
Борис Николаевич Ельцин.
Мы нашу позицию заняли там,
Где надо согласно приказа,
Бесплатно бинты выдавалися нам
И старые противогазы.
Мы все, как один, здесь, ребята, умрем,
Но так меж собой порешили —
Ни шагу назад! За спиной Белый дом —
Парламент свободной России.
Мы цепи сомкнули, мы встали в заслон,
Мы за руки взяли друг друга.
Давай выводи свой кровавый ОМОН,
Плешивая гадина Пуго.
В дождливой, тревожной московской ночи
Костры до рассвета горели.
Здесь были казаки, и были врачи,
И многие были евреи.
Но встал над толпой и, взмахнувши рукой,
Среди тишины напряженной
Народный герой, авиатор Руцкой
Сказал сообщенье с балкона.
Сказал, что настал переломный
момент,
Что нынче живым и здоровым
Из Крыма в Москву привезен
президент,
Подлец же Крючков арестован.
Он здесь замолчал, чтобы дух
перевесть,
Послышались радости крики.
А кончил словами: “Россия, мол, есть
И будет навеки великой!”
…………………………….
Пока я там жизнью своей рисковал,
Боролся за правое дело,
Супругу мою обнимал-целовал
Ее зам. начальник отдела.
Он долго ее обнимал-целовал,
Он мял ее белое платье,
А на ухо ей обещанья шептал,
Сулил повышенье в зарплате.
Покуда я смерти смотрелся в лицо
Бесстрашно, как узник у стенки,
С таким вот развратником и подлецом
Жена задирала коленки.
……………………………..
Я там трое суток стоял, словно лев,
Не спал и почти не обедал,
Домой проходя мимо здания СЭВ,
Я принял стакан за победу.
Победа пришла, вся страна кверху дном,
У власти стоят демократы.
А мне же достался похмельный синдром
Да триста целковых в зарплату.
Пейзаж после битвы (март 1992 года)
С утра на небо вышло солнце.
А мне с похмелья нелегко.
Но я заначил два червонца
На жигулевское пивко.
Указ о смертном бое с пьянством
Жить нам всем долго приказал.
И я, с завидным постоянством,
С утра за пивом на вокзал.
А там крутые бизнесмены,
Палатки полные всего,
А в них искусственные члены
Гораздо больше моего.
Вибратор, вибростимулятор.
Ах, как кружится голова.
А среди них кооператор
Стоит, как Терминатор-два.
Привет вам, хваткие ребята.
Я просто счастлив видеть вас.
Теперь каюк пролетарьяту —
Вы наш господствующий класс.
Для вас сияют магазины
И носят девушки чулки.
Для вас веселые грузины
Из кошек жарят шашлыки.
Я поклонюся вам три раза,
Скажу вам русское “мерси”.
Пусть большей частью вы с Кавказа,
Но вы — спасители Руси!
Страна воскреснет с новой силой,
Спасет ее капитализм.
Жаль, что меня сведет в могилу
До той поры алкоголизм.
Покуда я совсем не спился,
Сегодня в счастье и борьбе
Пью за систему бирж “Алиса”
И за тебя, РТСБ.
Я пью сегодня горько, сладко
За вас, вершители судеб,
За эту грязную палатку
И за тебя, мой “Менатеп”.
Мой эксклюзивный дистрибьютер
(Звучит-то как! Эх, вашу мать!)
Постой, потом продашь компьютер,
Позволь тебя поцеловать.
После суицида
Зароют, а не похоронят
У перекрестка трех дорог.
И только пьяный грай вороний
Взлетит на запад и восток.
А вслед за ним, за этим граем,
Не огорчаясь, не спеша,
Простясь с землей, не бредя Раем,
В ад поплывет моя душа.
Никто главу не сыплет пеплом,
Никто волос в тоске не рвет.
Едва колеблемая ветром
Душа над родиной плывет.
Плывет с улыбкой безобразной
На перекошенном лице,
Бесстрастно, как после оргазма,
Воспоминая о конце.
Как закипала кровь в азарте,
Как с миром разрывалась связь,
Как прочь душа рвалась из плоти,
То матеряся, то молясь.
Как показал последний кукиш,
Как разменял последний грош.
Теперь мне руки не покрутишь,
Ногой под ребра не сшибешь.
Теперь не тело и не атом,
И не объект для рук и губ.
Смотрю на мир, как патанатом
Смотрел на мой разъятый труп.
~ 1 ~