Мейербах называл имена по списку, старший лейтенант протягивал ему все, что полагалось, будто ассистировал при хирургической операции и подавал инструменты, а полковник вручал весь набор каждому награжденному. Когда на столе ничего не осталось, он таинственно произнес:
— А теперь внимательно осмотрите оружие. Такого вы ни у кого не увидите. Это особенное оружие. Кто первый разберется, в чем тут дело, будет пить сегодня из золотого кубка.
Все стали разглядывать пистолеты, вертели их, переговариваясь. Полковник Мейербах молча наблюдал за ними, постукивая своим протезом. Никто не мог понять, что же в них особенного. Не перламутровая же инкрустация, не герб с эмблемой Союза, не контур пистолета, не калибр — 6,35, вполне обычный, не вид спускового крючка — ничего такого уж необычного в нем не было… Пауза затягивалась, полковник Мейербах готов был раскрыть секрет. И вдруг Хойман все понял. Он еще тогда отлично разбирался в оружии. Вот тут-то и произошло почти невероятное. Хотя случается и такое: время идет, течет, уходит, а последствия того, что когда-то произошло за какие-нибудь час-два, да что там — за минуты, долю секунды, сохраняются на долгие-долгие годы. Когда загадку разгадал Хойман, ее же разгадал и Растер. Возможно, один опередил другого всего на несколько секунд — этого не знает никто и узнать уже не сможет. Факт тот, что Растер ответил первым.
— Понял! — воскликнул он. — Голову даю на отсечение. еще и перстень в придачу, если ошибся. У стволов обратная нарезка, то есть нарезка против часовой стрелки.
Вот о чем вспомнил Хойман сегодня вечером в этой комнате. Столь ясно, будто это было вчера. Прошло тридцать пять лет, но Хойман нахмурился и с силой сжал подлокотники кресла. Он глядел в окно, за которым чернела ночь, в глубине его души закипала злоба. Но он молчал…
После Растеровых слов в малом замковом зале взорвались крики, свист и аплодисменты. Полковник Мейербах постучал протезом по столу.
— Правильно. Хвалю! Левосторонняя нарезка — исключение. Все пистолеты в мире имеют правостороннюю. Как винтовые лестницы старинных готических замков, где движение по часовой стрелке было удобно для обороняющихся и неудобно для нападающих при рукопашном бое. Дорожите этими пистолетами. Итак, Растер сегодня пьет из золотого кубка.
— Полковник Мейербах вскоре после того торжества был произведен в генералы, а двадцать лет назад умер, — неожиданно прервал молчание Зайбт, все еще разглядывая пистолеты, и слегка выпрямился в своем кресле. — Не слышал, как живется его вдове?
Советник отвел взгляд от окна.
— Да, теперь генералу было бы 90 лет. Вдове живется неплохо, воспитывает внука, впрочем, ты ее на днях здесь увидишь.
И Хойман снова ушел в себя.
…Удостоверившись, что пистолеты у каждого из них с особой левосторонней нарезкой, студенты из малого зала перешли в смежное помещение — огромный зал, украшенный скульптурой и фресками. На необъятном столе — роскошное угощение. Хойман вспомнил, что ужин обслуживали трое кадетов — дружественный акт с их стороны. Подавали рыбу, дичь, говядину, птицу, блюда буженины с хреном, копченое сало. И, естественно, великое множество вин. Кроме вина пили ледяную родниковую воду, пиво, джин, коньяк, виски — до самого рассвета.
Когда пейзаж за высокими стрельчатыми окнами стал заметно сереть и небо прояснилось, произошел один инцидент.
— Помнишь давешний конфликт между Ценгером и Растером? — спросил Хойман полковника, продолжавшего вертеть в руках пистолет, и снова загляделся в окно, за которым густела бесснежная ночная тьма… Тот случай выявил характеры обоих…