— Нуфсбигла мы сюда не приводили, фармаколог предупрежден, что мальчика не следует подзывать на телефонные звонки, но магистр заверил нас, что сын еще не просыпался и ни с кем из своей компании на эту тему не говорил, — доложил начальник полиции. — Габриэля Дадельбека мы еще не вызывали, ждали вас, господин главный советник. Позвольте, однако, поставить вас в известность о состоянии, в котором находится этот мальчик. У нас создалось впечатление, что он в тяжелом расстройстве. Несколько раз за ночь приходил к комиссариату, подолгу стоя под дверью, — мы тогда еще не знали, что Юрг Книппсен убит, считали, что заблудился. Дадельбек все выспрашивал у сержанта Курца, нашли ли Юрга… В шесть часов позвонила его мать и сказала, что Габриэль, узнав об убийстве, потерял сознание. Мы послали к ним врача, он еще там. Если позволите, доктор доставит его сюда.
— А как он в шесть утра узнал об убийстве? — спросил Ваня.
— От соседки.
— Найдите нам с комиссаром свободную комнату. — Хойман встал и посмотрел на часы. — Пошлите машину за мальчиком и врачом. Инспектор Мелк пока встретится с остальными.
Габриэля Дадельбека привезли через двадцать минут. Мальчик дрожал, на нем лица не было. Его оставили ненадолго в коридоре, врач вошел к Хойману и Ване.
— У мальчика нервный срыв, — сообщил доктор. — Когда я пришел, он лежал на полу и плакал. Но никаких симптомов истерии нет. Я сделал ему укол со слабой дозировкой. Как только вы отпустите его, я о нем позабочусь. Но лучше мне присутствовать при допросе.
Хойман кивнул, и Ваня позвал мальчика.
Его посадили рядом с врачом перед Хойманом, а Ваня уселся подальше в угол.
Хойман спокойно, глядя в сторону — видимо, чтобы не волновать мальчика, — спросил:
— О чем вы говорили, когда шли вдвоем по набережной в сторону монастыря?
— О ведьмах. Как они летают на метле. Юрга это интересовало.
— Вы начали разговор об этом в замке?
— Да. Я говорил, что ведьмам все такое только снится, что они намазываются всякими зельями… Я ничего плохого не имел в виду…
— Разумеется, — кивнул Хойман. — Никто ни в чем тебя не упрекает, мы просим тебя о помощи, вы ведь с Юргом были товарищи. Значит, ведьмы мазались мазью, чтобы видеть волшебные сны? Что же это за мазь?
— Из трав, нетопырьего сала… В музее есть книги и рукописи, где это написано, и Юрг захотел…
— Что захотел Юрг? Пожалуйста, быстрее, у нас мало времени. — Хойман впервые посмотрел на мальчика в упор своим холодным взглядом.
— Юрг хотел закурить… — Мальчик страшно побледнел, и врач положил ему руку на плечо. — Он еще и выпить хотел…
— А что это был за человек, который поглядел вам вслед на набережной?
— Я ничего такого не заметил, — пробормотал мальчик.
— А перед вашим домом? — Хойман снова отвел взгляд в сторону. — Кое-кто видел, как вы там стояли…
Мальчик в ужасе уставился на Хоймана и вскрикнул:
— Кто нас видел? Я не знаю! Я никого не видел!..
— Значит, Юрг на набережной захотел пить и курить. Вы зашли в кафе?
— Нет, мы никуда больше не ходили, мы подошли к нашему дому. Пить я ему ничего не дал…
— Ты дал ему сигарету, — сухо сказал Хойман.
Мальчик заплакал.
Врач немного успокоил его, и Хойман спросил:
— Где ты дал ему сигарету? На набережной!
— У нашего дома.
— Он закурил?
— Да, я дал ему огня, — прошептал мальчик.
— Долго вы стояли у дома?
— Нет, он сразу же ушел.
— Он успел докурить прежде, чем вы разошлись?
— Нет.
— Сколько ты дал ему сигарет? — Хойман снова уставился на мальчика.
— Одну…
— Куда пошел Юрг?
— Я думал, домой… — Габриэль Дадельбек снова расплакался.
Хойман допрашивал его не более пятнадцати минут. Показания соответствовали показаниям сына аптекаря. Ответы были интересны сами по себе, но мало что могли дать следствию.
Хойман отпустил мальчика, перекинулся несколькими словами с врачом и вернулся вместе с Ваней в канцелярию начальника полиции. Попросил позвать машинистку и продиктовал ей запись беседы. А в это время люди из отдела Вани в разных комнатах комиссариата допрашивали остальных ребят, а заместитель начальника составлял документ о семье с редкой для этих мест фамилией — Книппсен.
Хойман между тем снова подошел к окну: толпа на площади прибывала. Точно к демонстрации готовились. Он молча наблюдал за ними, затем закурил и обернулся к начальнику полиции: