Когда Игорь немного успокоился, он начал мыслить здраво. Мама – она такая мама. Это ее задача, заботится о его будущем, и порой мама использует диковатые методы, лишь бы толк был, или хотя бы надежда на толк. Однажды Леха Воробьев, одноклассник Игоря, прогулял неделю. И чем все закончилось? Да ничем, никто не заострял, Леха выдумал отмазку, с которой даже Игорь ухмыльнулся, и все забыли. Марта Точилина, которая была для Игоря путеводителем по музыкальным командам (вернее, путеводителем была ее страница в ВК), как-то тоже несколько дней сачковала. А когда вернулась, даже не попыталась отмазаться, тряхнула черной челкой, пожала плечами и отвернулась к окну. И все, опять же, забыли. Иными словами: еще не было прецедента, чтобы шалопая таскали по допросам. Мама всяко сгущает краски, чтобы Игорь знал, кто в доме хозяин, чьих правил придерживаться и когда наступает время глубокого раскаяния. Какой-то процент беспокойства после маминых угроз оставался, но все же Игорь стал сопеть ровнее. Наиболее очевидной угрозой сейчас для него представлялось возвращение отца с работы.
Ну вот, вернулся тот с работы и – ничего. Кинул что-то в желудок и был таков – на боковую. Игорь даже не слышал из своей комнаты, о чем они с мамой говорят, вспоминают ли его вообще. Выходить, конечно же, опасался.
Наутро, как он и предполагал, ни в какую полицию его не повели. Мама привычно торкнула его, уходя на работу, чтобы он вставал и начинал собираться. И в школе пронесло, хотя тут Игорь на сто процентов был уверен, что будут обрабатывать. Никто – ни слова. Даже одноклассники ничего не спросили. Вот и не верь после этого во всякие матрицы.
Так оно и работает. Ждешь докапывальщиков, – а их нет. А когда не ожидаешь, весь такой расслабленный, – они за ближайшим углом, целая орава. Игорь искренне счел, что ему крупно повезло в тот раз. Везение – это та грань жизни, которой она поворачивалась к нему крайне редко. Так что случай был обречен застрять в памяти. Именно тот факт, что мама больше ни словом, ни взглядом не напомнила Игорю о его гадском поведении, ударило сильнее всего и выбило из него всю дурь. Теперь уж вряд ли он отважится на подобные выкрутасы.
Но лед в сознании, тем не менее, стронулся. И этот механизм уже не сдержать – ни докапывальщикам, ни секциям, ни школам, ни священникам, ни даже родителям. Лед правил и стандартов сломался, вскрылся, двинулся неповоротливо, но неуклонно. Игорь начал думать. Если раньше он думал, то теперь он думал. Правда, если бы он тогда знал, к чему в итоге приведут его раздумья, в какую страну его занесет блуждающая льдина, он бы, вероятно, отстрелил себе половину мозга. Чтобы не думать.
Но он не знал.
Родители вернулись из Пятерочки, загрузили пакеты с продуктами в багажник, уселись на свои места.
– В общем, мы чего решили,– сказал отец вполоборота к Игорю.– Ты походи к этому Петрову. Хуже по-любому не будет.
«Может, и будет»,– мелькнуло у Игоря. А вообще, давно уже решили, еще когда родители оплачивали следующий сеанс. К чему эта филиппика? Видимо, они говорили об этом всю дорогу, пока хавку затаривали, а сейчас вроде как вынужденное резюме. Словно часть Игоря тоже присутствовала при их диалоге.
– Ладно,– ровно отозвался Игорь. Поймал в зеркальце взгляд мамы и, не дожидаясь, поднял боковое стекло.
Отец вывел машину со стоянки, и они двинулись сквозь солнечный, душный город в сторону дома. Постепенно мысли Игоря омрачались. И дело вовсе не в доме и не в Петрове. Как уже говорилось, докапывальщики никогда не отпустят, особенно после того, как он попытался вырваться. Летом школа выпускала из рук нити, но самому себе Игорь не принадлежал никогда. Потому как секцию дзюдо летом никто не отменял. И именно сегодня вечером ему предстоит идти на очередную тренировку. Потому что – давайте, все хором! – это нужно для будущего!
Глава 3. На тренировке – 1.
Предков переклинило, когда Игорь учился во втором классе. Он вроде бы успел свыкнуться с одной напастью – школой. Решил, что терпимо так. Не в малой степени сыграл роль его юный возраст. Сидение за партой в ближайшие 11 лет его не подавляло: он просто не мыслил такими категориями. И представить, что наступит момент, когда 11 лет рабства кончатся, он тоже был не в состоянии, а потому протяженность срока теряла для него смысл. Это, бесспорно, со всех сторон помойная ситуация: девять месяцев в году сидеть за партой. Но в целом школа поначалу не слишком напрягала: докапывальщики приценивались. Даже несмотря на то, что успеваемость по всем предметам у Игоря была швах. Кроме физкультуры. Там стояла «четверка».