Вопрос. Можно ли говорить о людях двух типов, с «правым» и «левым» уклоном? Каковы преимущества и недостатки каждого типа? Насколько такое разделение совпадает с известными типологиями, замечали ли эти типы раньше?
Ответ. Да, можно говорить о людях с относительным доминированием «право»- или «левополушарного» мышления. Наши исследования (совместно с проф. В.В.Аршавским) и исследования некоторых других авторов показали, что такое доминирование проявляется как в успешности решения задач, адекватных тому или иному типу мышления, так и на физиологическом уровне: те, у кого доминирует левополушарное мышление, нуждаются в относительно меньшей дополнительной активации мозга при решении логических задач, а попытки решить принципиально не алгоритмизируемые творческие задачи приводят к выраженной активации всего мозга и последующему утомлению. Те же, у кого доминирует «правополушарное» мышление, решают творческие задачи вообще без дополнительной активации мозга и, соответственно, почти не чувствуют при этом утомления, в то время как задачи с определенным алгоритмом вызывают у них существенную дополнительную активацию мозга и утомление. Отсюда вытекают преимущества и недостатки каждого типа.
Кора головного мозга (те самые извилины)
Вопрос. Можно ли говорить о людях со слабо выраженной и сильно выраженной асимметрией, чем они отличаются?
Ответ. Да. При слабо выраженной асимметрии функции полушарий недостаточно дифференцированы, соответственно и несколько менее полно развиты. Такая неполная дифференциация характерна, в частности, для леворуких. Она имеет определенные преимущества: на ранних этапах развития предохраняет мозг от излишнего «лево-направленного» давления нашей западной цивилизации и тем самым сохраняет творческий потенциал. Кроме того; при органическом поражении мозга неповрежденное полушарие (в основном, правое) может частично брать на себя функции поврежденного.
Вопрос. Можно ли говорить о культурах двух типов, например, «магической» и «логической»?
Ответ. Я бы избегал термина «магический», он ничего не объясняет и заменяет любые попытки осмысления, даже на философском уровне, непреодолимой таинственностью и загадочностью. Можно говорить о Восточной и Западной культурах. У каждой имеются свои достоинства и недостатки. Восточная (прежде всего дальневосточная) культура и философия ориентированы на самосовершенствование, достижение гармонии с миром таким, как он есть, и с самим собой. Западная культура ориентирована на приспособление мира к человеку, и достижения гармонии не предусматривает, ибо постоянно настроена на изменение мира. Внутренняя гармония человека интересует ее гораздо меньше.
Но не следует ничего абсолютизировать, кол ь скоро мы говорим о человеческой культуре. Древние китайцы сделали целый ряд принципиальных открытий, способствующих изменению мира.
В последние десятилетия Япония, Индия и Китай бурно развивают техническую цивилизацию, среди лучших выпускников американских университетов все больше представителей этих стран, и их исходная принадлежность к восточной культуре этому не препятствует. Другое дело, не может ли это освоение культуры Западного научно-технического прогресса, модифицируя характер мышления, сказаться в конечном итоге на базисных ценностях традиционной Восточной культуры и философии. Японцы в самой Японии ухитрились, по-видимому, как-то разделить «сферы влияния» Восточной и Западной культуры — сохраняя свои традиционные отношения в сфере искусства, поэзии, интеграции в природную среду и духовного совершенствования, они быстро овладели высшими достижениями технического прогресса.
Стали ли эти достижения для них такой же частью их мировосприятия, как для представителей Западной культуры?.. Кажется, у них нет серьезных творческих открытий в этой сфере — для таких открытий такое четкое разделение не годится, «правополушарное» мышление должно активно использоваться в сферах жизни и деятельности, не принадлежащих к чисто духовным. На одном международном конгрессе по физике американец задал выступавшему японцу вопрос по теме доклада. Японец начал отвечать, стиль ответа показался американцу непривычно сложным, и он раздраженно перебил оратора: «Вы можете сказать просто — да или нет?» Описавший это японский участник конгресса заметил, что такая жестко альтернативная постановка вопроса (очень левополушарная), касающаяся сущностных проблем, для японца не приемлема. Остается ли она для них неприемлемой и сегодня?… Без принятия таких альтернатив вписываться в современную научно-техническую цивилизацию непросто, но в то же время для жизни и творчества (в том числе и научного) необходимо сохранить способность выходить за рамки этих альтернатив.