– Да-да. Позовите Нао, пожалуйста.
Наоки – парень или Наоко – девушка?
– Я немного задержусь, начинайте без меня.
Начинайте – что?
– Фантастический ливень, правда? – Она делает движения свободной рукой, как будто играет на пианино. – Да, я помню, как добраться.
Куда?
– Комната сто шестьдесят два. Я знаю, что осталось две недели.
До чего? Тут она смотрит на меня и замечает, что я смотрю на нее. Вспоминаю, что должен выбрать сигареты, и начинаю изучать ассортимент. На рекламной картинке женщина, напоминающая юриста, курит «Салем».
– У тебя разыгралось воображение. Увидимся через двадцать минут. Пока.
Она кладет телефон в карман и, кашлянув, спрашивает:
– Вы все услышали или мне повторить то, что вы пропустили?
О ужас – она обращается ко мне. Я вспыхиваю так жарко, что почти дымлюсь. Смотрю на нее снизу – потому что стою согнувшись, чтобы забрать из автомата свой «Салем». Она не так уж и рассердилась, но напором может поспорить с буровой установкой. Подбираю слова, чтобы растопить лед ее презрения и сохранить лицо.
– Э-э-э… – Это все, что мне приходит в голову.
Ее взгляд безжалостен.
– Э-э? – повторяет она.
Я с трудом сглатываю и касаюсь листьев фикуса в кадке.
– Я все думал, – с запинкой начинаю я, – настоящие они или искусственные. Растения. В смысле.
Ее взгляд – луч смерти.
– Некоторые – настоящие. Некоторые – подделка. Некоторые – просто дерьмо.
Вдова возвращается, чтобы закончить прерванную речь. Я, как таракан, отползаю к своему кофе. Хочется выбежать на улицу и попасть под самосвал, а еще выкурить сигарету, чтобы успокоиться, прежде чем идти узнавать у отцовского адвоката имя и адрес ее клиента. Возвращается Лао-цзы, хлопает себя по заду:
– Ешь больше, сри больше, мечтай меньше, живи дольше. Эй, Капитан, не найдется сигаретки?
Прикуриваю две от одной спички. Девушка с прекрасной шеей наконец-то выбирается из кафе «Юпитер» и газелью перескакивает через лужи, переходя Омэ-кайдо. Зря я честно не признался. Вот так солжешь разок – и доверия к тебе уже не будет. Забудь о ней. Не твоего поля ягода. Она – музыкантша, учится в Токийском университете, а ее бойфренд – дирижер по имени Наоки. Я – безработный и окончил среднюю школу только потому, что учителя прониклись сочувствием к моему бедственному положению. Она из хорошей семьи, в ее спальне – настоящие картины маслом и энциклопедии на компакт-дисках. Ее отец, кинорежиссер, позволяет Наоки оставаться на ночь, поскольку у того есть деньги, талант и безукоризненные зубы. У меня нет семьи, сплю я в капсуле размером с упаковочный ящик в Кита-Сэндзю[27] вместе со своей гитарой, зубы у меня не шатаются, но и ровными их не назовешь.
– Прелестное создание, – вздыхает Лао-цзы. – Мне бы ваши годы, Капитан…
Сам себе удивляюсь: я все-таки не струсил и не отправился прямиком на вокзал Синдзюку, хотя, переходя Кита-дори, чудом избежал смерти под колесами «скорой помощи». Редкие светофоры на Якусиме стоят просто для красоты, а здесь они – жизнь и смерть. Вчера я вышел из автобуса и сразу заметил, что воздух в Токио пахнет изнанкой кармана. Сегодня я этого больше не замечаю. Наверное, теперь я тоже пахну изнанкой кармана. Поднимаюсь по ступеням «Паноптикума». Здание подпирает небеса. За последние семь лет я так часто представлял себе этот момент, что сейчас просто не верю, что он настал. Но он настал. Вращающаяся дверь медленно ползет по кругу. От охлажденного воздуха волоски на руках встают дыбом – зимой при такой температуре включают отопление. Мраморный пол цвета выбеленной кости. Пальмы в бронзовых вазонах. По отполированному полу идет на костылях одноногий человек. Пищит резина, клацает металл. Цветы жадно разевают огромные трубчатые венчики, будто готовятся проглотить младенца. Моя левая кроссовка по-дурацки чавкает. Девять соискателей сидят в одинаковых кожаных креслах, ждут своей очереди на собеседование. Все они моего возраста, одинаковые, как клоны. Трутни-клоны. «Что за дурацкое чавканье?» – дружно думают они. Подхожу к лифтам и начинаю разглядывать указатели в поисках таблички «Осуги и Босуги. Юридическая фирма». Сосредоточься на награде. Возможно, уже вечером я позвоню в отцовскую дверь.