Незаметно подкрадывалась ночь. Словно по уговору разом включились уличные фонари и автомобильные фары. В голове усталого хирурга неотвязно крутились, словно кинопленка, сцены последних двух дней: размолвка с Иленой, встреча в аэропорту с незнакомцем и маленькая Анабель, которую он не мог спасти.
Почему его всегда преследовало чувство, что жизнь ускользает от него? Что на самом деле он ею не управляет?
Задумавшись, он слишком поздно сбавил скорость, выезжая на пересечение Филмор и Юнион-стрит. Машину слегка занесло, и он почувствовал какое-то мягкое сопротивление и услышал глухой стук.
Неужели лопнула шина?
Он заглушил двигатель, вышел из машины и осмотрел покрышки, затем бампер. Ничего. Он уже собрался ехать дальше, когда услышал звук, похожий на жалобный крик или писк, доносившийся с противоположного тротуара.
Элиот поднял голову и увидел щенка, отброшенного ударом на другую сторону дороги.
«Только этого мне не хватало…» – вздохнул он.
Элиот пересек улицу и подошел к щенку: это оказался лабрадор бежевого окраса. Он лежал на боку, неловко согнув переднюю лапу, из которой сочилась кровь.
– Давай, вставай! – бросил он щенку, надеясь, что не покалечил его.
Но тот даже не пошевелился.
– Пошел отсюда! – вскипел Элиот, сопроводив слова легким пинком.
И снова животное испустило слабый крик, в котором явно слышалась боль. Окровавленная лапа не давала щенку двигаться, но Элиота это не сильно обеспокоило. Животные были вне сферы его забот. Его делом были люди: мужчины, женщины, дети, старики… Все те, кого он лечил в больнице. А никак не животные…
Он пожал плечами и отвернулся от лабрадора. Он больше не будет тратить время на эту псину.
Сев в машину, Элиот нехотя повернул ключ зажигания.
Само собой, на его месте Илена не уехала бы вот так, по-воровски. Она бы страшно расстроилась, стала бы лечить пса, а потом обязательно нашла бы его владельца.
Но это Илена…
Ему показалось, что он слышит ее тихий голос, словно она сидит рядом на пассажирском месте: «Тот, кто не любит животных, на самом деле не любит и людей».
«Ерунда это все!» – подумал он, тряхнув головой. Однако, проехав метров двадцать, остановил машину и скрепя сердце вернулся назад.
Даже на расстоянии четырех тысяч километров эта женщина делала с ним все, что хотела!
– Давай, дружок, ложись, – сказал он, устраивая щенка на заднем сиденье, – поедем тебя лечить.
Повеселевший Элиот приехал в район Марина. Архитектура жилых домов, стоящих на побережье, удачно сочетала в себе элементы разных эпох и стран. Дома с башенками по углам соседствовали с более современными зданиями из стекла и стали, что в результате непостижимым образом создавало асимметричный, но полный гармонии ансамбль.
Ночь вступила в свои права, задул сильный ветер. На набережной какой-то чудак, похожий на хиппи, развлекался, запуская воздушный змей, украшенный лампочками.
Врач подъехал к дому и осторожно достал щенка из машины.
С этим живым пакетом он направился к красивому зданию, построенному в средиземноморском стиле.
Один поворот ключа, и Элиот вошел в необычную квартиру, которую купил, получив наследство. Построенный пятьдесят лет назад, дом был полностью перестроен архитектором Джоном Лотнером – создателем футуристических жилых зданий, который черпал вдохновение в произведениях научной фантастики.
Элиот нажал на выключатель, и все вокруг осветилось голубоватым вибрирующим светом, похожим на колыхание волн.
Устроив лабрадора на кушетке, он открыл медицинскую сумку. Осмотрев щенка, хирург обнаружил, что кроме рваной раны на лапе у того оказалось еще несколько ушибов. Что удивительно, на нем не было ошейника, и он явно не доверял Элиоту.
– Послушай, прохвост, я тебе не нравлюсь, и это взаимно! Тем не менее тебе без меня не обойтись, и если хочешь, чтобы я тебя вылечил, лежи спокойно… – Элиот продезинфицировал рану и тщательно ее перевязал. – Ну вот, сегодня ночью отдыхай, а завтра вернешься в свою конуру! – предупредил он щенка и поднял его с кушетки.
Хирург прошел гостиную, библиотеку и оказался на кухне. Все три комнаты выходили окнами во внутренний сад, где гордо возвышался эффектно подсвеченный желтый кедр с Аляски.
Элиот достал из холодильника начатую бутылку белого вина, налил полный бокал и пошел с ним наверх. Там, за двойными стеклами, плоская крыша переходила в длинную террасу, похожую на мостик, спускающийся прямо в океан.
С бокалом в руке доктор уселся в плетеное кресло и подставил лицо ветру.
И вдруг образ Анабель молнией мелькнул у него в голове.