– Ты хотела мне что-то сказать?
– Да. Я провожу тебя до зоны вылета. – Она взяла его за руку и заговорила с особым южноамериканским акцентом, который он обожал: – Я прекрасно вижу, Элиот, что мир движется к катастрофе: холодная война, коммунистическая угроза, гонка ядерных вооружений…
Каждый раз, когда они расставались, он смотрел на Илену, словно в последний раз. Как она была красива сейчас!
– …истощение природных ресурсов, не говоря уже о загрязнении окружающей среды, вырубки тропических лесов и…
– Илена?
– Да?
– К чему ты клонишь?
– Я хочу ребенка, Элиот…
– Прямо сейчас, в аэропорту?
Он не нашелся, что еще сказать. Отшутился, чтобы скрыть растерянность. Но Илена не смеялась.
– Я не шучу, Элиот, и прошу тебя серьезно об этом подумать, – ответила она и, выпустив его руку, пошла к выходу.
– Подожди! – крикнул он, пытаясь ее остановить.
«Мистер Элиот Купер, вас просят срочно пройти на посадку рейса семьсот одиннадцать…»
– Черт! – вырвалось у него, и он покорно встал на эскалатор.
Он обернулся, чтобы последний раз помахать Илене.
Сентябрьское солнце заливало зал. Элиот искал глазами любимую, но ее уже не было.
Когда самолет приземлился в Сан-Франциско, наступила ночь. Полет длился шесть часов, и в Калифорнии был уже десятый час вечера.
Элиот собирался выйти из терминала и взять такси, но почувствовал, что очень голоден. Взволнованный разговором с Иленой, он даже не притронулся в самолете к подносу с едой. К тому же он знал, что дома его ждет пустой холодильник. На втором этаже он увидел знакомую вывеску «Кафе «Золотые Ворота». Он уже бывал здесь с лучшим другом Мэттом, который не раз летал с ним на Восточное побережье. Элиот подошел к стойке и заказал салат, два рогалика и бокал шардоне. Усталость давала о себе знать, он протер глаза и попросил телефонные жетоны. В кабинке он набрал номер Илены, но никто не ответил. Из-за разницы во времени во Флориде было уже за полночь. Илена наверняка вернулась домой, но, видимо, не хотела с ним разговаривать.
Что и следовало ожидать…
Однако Элиот не жалел, что ответил шуткой на ее просьбу. По правде говоря, он не хотел детей.
И дело было не в недостатке чувств: он обожал Илену, и его любви хватило бы на пятерых. Но одной любви недостаточно. Потому что сейчас, в середине семидесятых годов, молодой врач считал, что мир летит в пропасть; ему совсем не хотелось брать на себя ответственность за будущего ребенка.
А Илена ничего не хотела слушать.
Вернувшись к стойке, Элиот расправился с ужином и заказал кофе. Он нервничал и машинально хрустел пальцами, не замечая этого. В кармане куртки он нащупал пачку сигарет и, не удержавшись, распечатал ее.
Он знал, что должен бросить курить. Вокруг все больше и больше говорили о вреде табака. За последние пятнадцать лет эпидемиологические исследования показали: никотин вызывает наркотическую зависимость, и, будучи хирургом, Элиот прекрасно знал, что у курильщиков гораздо выше риск заработать рак легких и сердечно-сосудистые заболевания, чем у остальных. Но, как многие врачи, он больше думал о здоровье других, чем о своем собственном. Курить было разрешено всюду: и в ресторане, и в самолете. А сигарета стала непременным атрибутом стиля, символизируя социальную и культурную свободу.
«Скоро брошу, – подумал Элиот, выпуская колечко дыма, – но только не сегодня». Он слишком устал, чтобы принимать решения.
Рассеянно глядя в окно кафе, Элиот неожиданно заметил странного мужчину в небесно-голубой пижаме, который пристально смотрел на него. Хирург прищурился, чтобы лучше его разглядеть. Незнакомцу было лет шестьдесят, его спортивная внешность и слегка поседевшая бородка придавали ему сходство со стареющим Шоном Коннери. Элиот нахмурился: что делает в такой поздний час в аэропорту босой мужчина в пижаме?
В сущности, Элиоту не было до этого дела, но какая-то неведомая сила заставила его встать и выйти из кафе. Незнакомец выглядел потерянным, как будто сам не понимал, как здесь оказался. Чем ближе Элиот подходил к нему, тем сильнее его охватывало непонятное беспокойство. Кто этот человек? Может, это пациент, сбежавший из больницы? В таком случае разве не должен он, как врач, оказать ему помощь?
Когда до мужчины оставалось не больше трех метров, Элиот понял, что же его так тревожило: тот был поразительно похож на его отца, умершего пять лет назад от рака поджелудочной железы.
В полной растерянности врач сделал еще пару шагов. Сходство его ошеломило. Тот же овал лица, та же ямочка на щеке, которую унаследовал Элиот.
А если это он и есть?..
Нет, надо взять себя в руки! Отец умер, и умер давно! Он сам видел, как его положили в гроб; он присутствовал на кремации.