– Я понял: ты опять наведался в ту китайскую забегаловку, что на первом этаже твоего дома.
– К господину Шо?
– Да. Ты уже пробовал его утку по-пекински?
– Это очень вкусно.
– По-моему, она из кошатины…
Их прервал продавец мороженого:
– Какое предпочитаете? Фисташковое? Карамельное? Кокосовое?
Элиот доверился вкусу друга, которому хотелось выбрать мороженое для них обоих. Едва продавец отошел, их разговор возобновился.
– Как прошли выходные во Флориде? Ты выглядишь озабоченным…
– Вчера вечером со мной произошло нечто очень странное, – признался Элиот.
– Слушаю тебя.
– Я встретил кое-кого в аэропорту.
– Женщину?
– Мужчину… лет шестидесяти.
Мэтт хмурился, а Элиот рассказал ему о странном столкновении с таинственным незнакомцем, который исчез в туалете аэропорта.
Мэтт выдержал паузу и недовольно произнес:
– М-да, это серьезнее, чем я думал.
– Клянусь тебе, это правда.
– Поверь мне, приятель, тебе надо меньше работать.
– Не беспокойся обо мне.
– А как мне не беспокоиться, Элиот? Ты рассказываешь, что к тебе сегодняшнему явился ты из будущего и вы мило побеседовали. Это, по-твоему, нормально?
– Ладно, сменим тему.
– Как поживает твоя дорогая Илена?
Элиот повернулся к океану, и на миг его взгляд зацепился за туман, окружавший металлические опоры Золотых Ворот.
– Она хочет ребенка, – ответил он задумчиво.
Лицо Мэтта засветилось радостью:
– Это замечательно, можно я буду его крестным отцом?
– Я не хочу детей, Мэтт.
– Вот как? Почему?
– Ты прекрасно знаешь: мир стал слишком опасен, слишком непредсказуем…
Мэтт возвел глаза к небу.
– Старик, ты несешь какую-то ерунду. Чтобы защитить своего малыша, есть ты, Илена, и даже я возьму на себя часть забот. Родители ведь для этого и нужны, правда?
– Тебе легко говорить: ведешь жизнь плейбоя, каждый день меняешь подружек. По-моему, ты еще не готов завести семью…
– Это потому, что мне не повезло: не я встретил Илену. Только тебе выпадают такие удачи. Она – единственная на всем белом свете и досталась именно тебе. Но ты слишком глуп, чтобы это понять…
Элиот отвел взгляд и ничего не ответил. Огромная волна обрушилась на пляж и швырнула в их сторону клочья пены. Через несколько минут хорошее настроение вернулось к ним, и разговор перешел на более легкомысленные темы.
Решив, что подходящий момент для «сюрприза» наступил, Мэтт порылся в сумке и достал бутылку розового шампанского.
– Что празднуем? – поинтересовался Элиот.
Мэтт безуспешно пытался скрыть радостное возбуждение.
– Все, старик, я наконец ее нашел! – признался он, откупоривая бутылку.
– Женщину твоей жизни?
– Нет!
– Возможность избавить мир от голода?
– Землю, старик! Под наш будущий виноградник. Великолепный участок с большим деревянным домом на вершине холма…
Несколько лет назад Мэтт получил лицензию пилота. Он приобрел гидросамолет и стал хорошо зарабатывать, катая туристов над заливом. Но уже давно он вынашивал немного безумный план основать вместе с Элиотом собственную винодельню в долине Напа.
– Уверяю тебя, теперь самый подходящий момент, чтобы вложиться в это дело! – с воодушевлением объяснял он. – Сейчас в долине куплено всего несколько участков, а ведь вино – это будущее Калифорнии. Это наше красное золото, понимаешь? Если мы сейчас запустим бизнес, то разбогатеем!
Убежденный лишь наполовину, но радуясь за друга, Элиот пообещал приехать в следующие выходные, чтобы взглянуть на участок. Он с улыбкой слушал Мэтта, излагающего грандиозные планы до тех пор, пока будильник в часах не напомнил о реальности.
– Ладно, мне пора, – сказал он, вставая и потягиваясь. – Пойду спасу еще несколько жизней. А ты? Что будешь делать вечером?
Мэтт обернулся, чтобы удостовериться: прекрасная нимфа никуда не ушла. Подмигнув ему, она недвусмысленно дала понять, что ждет его.
Мэтт просиял. Он был молод, красив, вся жизнь была впереди.
– Кажется, кто-то очень хочет пройти у меня медосмотр…
На Хайд-стрит была пробка; зажатое со всех сторон такси еле двигалось. Элиот заплатил по счетчику и вышел, хлопнув дверцей. Больница была уже рядом: пешком он дойдет быстрее. Закурив, он быстрым шагом пошел по улице. Каждый раз, приближаясь к своему месту работы, он испытывал смутный страх. Одни и те же вопросы не давали ему покоя. Оправдает ли он ожидания? Примет ли правильное решение? Не потеряет ли пациента?
Он был еще не в том возрасте, когда чувствуешь себя закаленным. Он не успел отрастить броню. До сих пор в его карьере не было сбоев: блестящая учеба в Беркли, где он перепрыгнул через курс, больничная практика в Бостоне, четыре года интернатуры и несколько педиатрических специальностей, освоенных им в ординатуре. И где бы он ни работал, его всюду сопровождали самые лестные отзывы.