Утром Алексей зашел к Сергею Сергеевичу.
— Как дела, сыщик? — бодро спросил подполковник. — Нашел убийцу?
— Да.
— Что?!
— Простите, я оговорился.
— Даже так? — начальник предложил выпить коньяку.
— Я вообще-то уже не пью, — сказал капитан.
— Ну, немного, вообще-то можно, — и он налил по маленькой рюмке.
— Я его нашел, но тут же потерял. Ситуация была критической. Он чуть первый не убил меня.
— Так ты его грохнул, что ли? — удивился подполковник.
— Вы удивляетесь? Я не понимаю, чему тут удивляться? Он озверел, пришлось применить оружие.
— У тебя есть оружие? Ах, да, я и забыл. Именной Макаров с золотой табличкой.
— Да, у меня есть именное оружие.
— И из него ты, говоришь, завалил киллера. Что-то я не очень в это верю. — Начальник милиции вообще считал, что Алексею зря дали именной пистолет. Считал, что по блату. Не за отца, а за друга. Даже не друга, а так, знакомца. Сына начальника дивизии. Сейчас он уже был в Москве, в академии. — Тебе придется его сдать, — добавил Сергей Сергеич.
— На баллистическую экспертизу? Хорошо, — согласился капитан.
— Зачем нам твоя экспертиза? Все пистолеты у нас записаны. Твой, пока нигде не засветился. И думаю, никогда не засветится. Ибо… но не будем о грустном. У каждого есть свои недостатки и достоинства. — Он знал, что Алексей, когда еще служил в армии, очень неохотно стрелял по противнику. А служил он в Афганистане.
Алексей настоял, чтобы подполковник все-таки выслушал его рассказ о вчерашнем происшествии.
— Ты утверждаешь, что именно ты из своего именного Макарова убил этого сержанта срочника? Вчера на Валдае? Ты ничего не путаешь?
— Нет, не путаю. Повторяю, я расстрелял в него весь барабан.
— Барабан? А! вспомнил. Твой отец рассказывал мне, что ты, еще когда был маленьким, представлял себя Грязным Гарри. Вставал у зеркала с деревянным пистолетом, и говорил:
— Вы ждете, что я зачитаю вам права? Напрасно. Я никогда этого не делаю. Точнее, иногда я об этом рассказываю, но уже после того, как разряжу весь барабан сорок пятого. — И перевернув наган на пальце, вставлял его в деревянную кобуру.
Алексей сказал:
— Не знал, что мой папа на стороне распространял интимные подробности семейной жизни.
— Не сердись, Алексей, я пошутил, — подполковник налил еще по одной? — Будешь?
— Спасибо, нет.
— Вообще, ты рассказываешь интересные подробности этого убийства, — сказал Сергей Сергеич. — Возможно, так все и было. Только не понимаю, зачем ты берешь это убийство на себя. Хочешь прославиться? Не получится. За этим сержантом нет никаких следов.
— Так его все-таки убили? — спросил Алексей.
— А разве я об этом еще не сказал? Конечно, убили. Всадили, как ты говоришь, весь барабан.
— Так я…
— Нет, нет, парень, не надо мне тут рассказывать ни песен, ни сказок. И знаешь почему? Потому что геройство надо заслужить. Хорошо? Иди, и давай работать по-честному. Я к тебе хорошо отношусь, но не надо этим злоупотреблять. Я не позволю вам, друг мой, вешать лапшу мне на уши. Все. Иди, работай.
— Последний вопрос можно?
— Ну, хорошо, говори. И давай, дуй отсюда.
— Почему вы мне не верите?
— Хочешь знать? Ладно. Просто, парень, ты слишком поздно пришел. Преступник уже найден и во всем признался. Здесь очередь, знаете ли, на признательные показания.
Глава четвертая
— Мне руку поднял рефери, которой я не пил, — улыбнувшись, сказал Алексей.
Даша стала тренироваться у тренера мужской сборной. Тренер Иван Петрович, или, как чаще его звали:
— Петрович, — стал потихоньку приставать к ней. Да и другие тоже. Алексей хоть и встречал ее каждый день, но на тренировках присутствовать ему не разрешалось. В конце концов, он подрался с самим Петровичем. Тот хотя и был бывшим кандидатом в мастера спорта, но не ожидал, что Алексей тоже был боксером. И Алексей послал Петровича в нокаут. Он долго учил этот прием одного ирландского боксера. Правша посылает в нокаут левой рукой. Ведь левая у правши может быть:
— Невидимой! — Удар левой, потом правой по корпусу, как завершающий акцентированный удар. Противник ожидает только легкого щелчка левой, который делается для отхода. Но тут следует переход на короткую дистанцию, и завершает эту серию мгновенный, незаметный удар в челюсть. Противник падает, даже не поняв, откуда был произведен удар. Как будто на ринге был еще кто-то. Леха так и называл этот удар: