— Вы не отпустили его?
— Это не так просто, как ты себе это представляешь. Но не беспокойся, выпустим. Уже выпустили бы, но пока сверху нам не разрешают провести эту операцию.
— Почему?! Ведь он не виновен. Практически не виновен, — добавил Алексей.
— Ты, наверно, думаешь, что Серийник исчез? — спросил Сергей Сергеевич. — Нет. За полгода совершено шесть убийств.
— Я об этом ничего не слышал, — сказал Алесей. — Неужели удалось сохранить это в тайне?
— Да. Тем более пять из них произошли в других городах. А ты, значит, хотел перейти на сидячую работу? Нет, капитан, битва продолжается. И мы знаем. Что сейчас он в городе.
— Один вопрос можно? В других городах он убивал тоже только женщин боксеров?
— Да. Исключительно. Только женщин, и только боксеров. Но никто не может додуматься, почему Серийник так поступает. Какая связь?
— Может быть, просто. Сидел, думал, кого бы ему убить. И додумался до девушек боксеров.
— Рациональное зерно в твоих рассуждениях есть, — сказал начальник милиции. А именно: — Главное для него убийство. Не может совершенно нормальный человек убивать так много по какой-то специальной причине. Убийство для него на первом месте.
— Похоже, вы здесь проводили штурмовые атаки этой проблемы.
— Да. Но тебя я пригласить не мог. Секрет — он и в Африке секрет. И так начальник опергруппы спросил меня, не работает ли кто-нибудь под прикрытием.
— Подозревает?
— Вполне возможно. Но это не важно.
— Вы меня простите, Сергей Сергеич, но ваше предположение, выработанное коллективным мышлением, тавтологично. По-вашему выходит, что охотник стреляет уток только для того, чтобы стрелять.
— А разве нет?
— Вы забываете, что он их ест.
— Ну, что ж. Это хороший ответ. Между стрелком по уткам и медвежатником есть разница. Ты выпил?
— Нет.
— Как хочешь. Иди работай. И да, — добавил подполковник, когда Алексей был уже у двери: — Сдай пистолет.
— А вы мне его давали? — хотел сказать Алексей. Но передумал. — Это наградной пистолет. Тем более, у вас уже есть баллистическая экспертиза.
— Нам ее прислали. А я хочу сам проверить. Вдруг там ошиблись и передали нам экспертизу совсем другого пистолета. Так мы будем очень долго гадать на кофейной гуще. Ибо…
— Ибо?
— Ибо мы не гадалки, чтобы гадать. Нам надо знать о пистолете все точно, из первых рук.
Они заказали столик в Центральном. Едва успели. Место им досталось у самого оркестра. Шум был невообразимый. Даша пыталась настоять на празднике в кафе Охотник, где они познакомились. Алексей сказал, что там мало места. Не говорить же даме, что Охотник слишком дорогое для него кафе.
— Здесь места больше, — сказала Даша, и оглядела зал. — Здесь можно развернуться.
— Мы будем играть в гольф? — решил блеснуть остроумием Борис.
— Почему в гольф? — не поняла Даша.
— Места много надо, чтобы играть в эту игру капиталистов, — сказал Борис. И добавил: — Софочка, не дергай меня за рукав. Я знаю, что говорю.
— Давайте лучше закажем песню, — сказала Даша. — Алексей закажи нам что-нибудь веселое.
— Еще не вечер, — сказал капитан. — Никто не заказывает сейчас песен. Все едят.
— Я хочу сейчас, а то у меня нет аппетита, — сказала Даша.
— Какую тебе заказать? — спросил Борис. Он хотел быть галантным перед обеими дамами.
— Окрасился месяц багрянцем.
— Ты серьезно? — спросил Борис. — Мне кажется, это не Новогодняя песня. Может быть, лучше Ла шате ми кантаре? Или Челентано?
— Хочу эту, — поддержала Дашу София.
— Никто не будет ее слушать, — сказал Борис. — Слишком старо.
— Давай поспорим, что не только будут слушать, но и будут петь. Я тебе говорю, все будут петь! — сказала Даша.
— На что будем спорить? — спросил Борис. — На деньги?
— Нет, лучше на что-нибудь другое.
— На что, например? — Борис похоже серьезно настроился доказать свою правоту. Студент МГИМО не мог уступить провинциалам.
— Думаю, на раздевание, — сказала Даша. И добавила: — Я не совсем точно выразилась. На переодевание, я хотела сказать. Если ты проиграешь, то наденешь платье, и станцуешь песню Инопланетянина, как Чарли Чаплин в Новых Временах.
— Песни вообще-то поют, — наконец смог вставить свое слово Алексей.
— Ну, и споет, естественно, — невозмутимо добавила Даша.
— Слова я помню, — сказал Борис, — а вот движения надо повторить в уме. Тарара-бумбия, сижу на тумбе я. Нет, это другая песня, — сказал студент, — хотя и похожа. Тарарара-рарара, тарарара-рарара. Ага, понятно. А для танца нужны ботинки сорок седьмого размера. Где мы их возьмем?