— Они спрашивали, где я взял таких девочек.
— Так, — сказал начальник, — дальше.
— Дальше просили поделиться.
— Нельзя ли, сказал один — кажется, его звали Петя — поделиться с будущими генералами хотя бы одной.
— Так и сказали: генералами?
— Да, хотя все были майорами.
— Ошибаешься, они были уже подполковниками. Они закончили Академию Генерального Штаба и на выходе все получили по подполковнику. Только звание их должны были присвоить двадцать третьего февраля. Вот они и щеголяли на Новый Год в майорах. А обмывали подполковников.
— Что они делали в нашем городе? — спросил Алексей.
— А их пригласил сюда на охоту один здешний ученик. Ученик этой же Академии. Самого его не было.
— Где он был? — спросил Алексей.
— Поехал прокатиться на лыжах, и вывихнул ногу.
Подполковник налил еще по рюмке.
— Будешь?
— Да.
— Рассказывай дальше.
— Я уже рассказывал.
— Еще раз, я тебе говорю, еще раз.
— Когда я от них отвязался, и подошел к столу — девушек уже не было. Людмила, зам. зав. производством с кухни подошла и сказала мне, что девушки пошли покурить на улицу.
— Куда, на улицу? — спросил я.
— Во двор.
— Во двор? А зачем вы им открыли дверь?
— Там было открыто. Мы бегаем туда-сюда, устали открывать да закрывать.
— А сейчас дверь закрыта?
— Открыта. Они должны вернуться. Но че-то уж долго нет.
Я прошел через кухню на внутренний двор. Никого. Не было даже того пьяного, что валялся под забором. Полная тишина. Но вдруг слышу шум какой-то странный. И откуда идет не пойму. Кругом никого. Потом вижу, проход есть вдоль забора. Довольно большой. Оказывается, в этой пристройке был винный склад. И дверь в него была сзади.
Я прошел вдоль забора. Темно было, видно плохо. Но на ступеньках перед дверью один майор трахал Софию. Это я заметил.
— Почему ты думаешь, что он ее насиловал?
— Она сопротивлялась. Молча. Не кричала, а молча сопротивлялась. Есть такой синдром. Люди находятся в опасности, а кричать боятся. И не потому боятся, что боятся, будет еще хуже, а потому что стесняются.
Второй майор хотел завалить Дашу, но не получилось, Она ударила его по яйцам, потом в живот. Он парень здоровый, одним ударом мог бы убить малышку Дашу. Но вдруг понял, что она боксер. И решил показать ей бокс. Он с ней играл. И доигрался. Она провела ему удар ирландца. Левой в правую челюсть. Огромный майор не ожидал такого от малышки. Он разозлился и схватил дубину, валявшуюся под рукой. Даша не успела прийти на помощь Софии. Он догнал ее и ударил этой дубиной сзади.
— И тут кто-то разрядил обойму. Сначала один раз в майора, который лежал на Софье. Потом три раза в майора с дубиной. И остальные опять в первого.
— В общем, расстрелял, как шведов под Полтавой, — сказал Сергей Сергеич. — Я только че-то не понял. Ты сказал, что появился какой-то человек, и расстрелял майоров. Так?
— Так.
— А зачем тогда говоришь, что это был ты?
— Так это и был я. Просто я рассказываю сейчас как бы со стороны.
— Хватить врать, капитан.
— Ну, вы сами подумайте. Если бы все было так, как я рассказал, что, спрашивается, откуда я мог знать, что думал майор, когда решил начать боксировать с Дашей, а не провел ей сразу пару приемов карате. Ведь их там этому учат, как я слышал. Просто совместил свой рассказ с рассказом Даши.
— Зачем? — удивился начальник милиции.
— А иначе получится нескладно. То да се. Вот это я видел, это она мне потом рассказала. Мы же не протокол пишем.
— Ты меня совершенно запутал, Алексей. Значит, ты продолжаешь утверждать, что это не ты, а кто-то другой, мифический расстрелял майоров?
— Да.
— Ты пойми меня правильно. Я не против твоей версии. Более того, я только за. Нам не нужны тут ребята из службы собственной безопасности. Тем более, что только я знаю, что ты работаешь под прикрытием. Следовательно, если выйдет, что это сделал ты, лучше не будет. Никому. Всем, а мне в первую очередь будет только хуже. Вопрос в другом.
— В чем?
— Одно дело, если ты этого не делал, и мы будем говорить, что не делал. А другое, если это ты завалил выпускников Академии, а мы будем говорить, что не ты. Мы можем где-нибудь проколоться. Надо определиться.
— Я уже определился, — сказал Алексей.
— Я тебе не верю.
— Тогда считайте это за нашу версию.