— Нет.
— У тебя есть диктофон?
— Нет.
— Я тебе дам. В следующий раз, когда я закрою глаза и начну говорить — нажми кнопу:
— Пуск!
— Ладно. Можно тебя спросить, с кем произошла эта история? С тобой?
— Нет, с Таней. С моей последней сестрой.
— Ты была с ней в этот последний раз?
— Да. Но не как ты, возможно, думаешь. Я была в ней.
— Вот только сейчас?! Ты не была с ней тогда, на пустыре?!
— Нет, конечно.
— Часто ты так видишь другого человека?
— Обычно я только чувствую. А так, как сегодня было в первый раз. Наверное, это из-за тебя.
— Разве я как-то помог тебе?
— Уверена, что помог.
— Как?
— Ты ведь Доктор Фрейд.
— Я? Ну, хорошо, пусть будет так. Я Доктор Фрейд. — И он добавил: — Ты прервала этот сон, потому что боялась увидеть, как тебя убьют?
— Нет. Ее убили не в этот раз. В следующий.
— Ты это видела?
— Нет. Мне не хочется. Я боюсь.
— Я думаю, сегодня мы уже не будем… э… делать… э…
— Трахаться? Будем. А потом пойдем в парк, и я расскажу тебе мою курсовую.
— Может быть, в другой раз?
— Нет, сегодня. А то, я так и не напишу ее к началу учебного года.
— И тебе нужна моя помощь?
— Да, и в сексе. Ты запишешь на диктофон мое сочинение, я перенесу его на экран ноутбука и все — курсовая готова.
— Дай ключ от банкетного зала! — крикнула Даша барменше.
— У меня его нет, — ответила Галя.
— Где он?
— Начальник запер. Сказал, придет бухгалтерша делать ревизию.
— Сейчас ключ у тебя? — опять спросила Даша подругу.
— Ноу.
— Что значит:
— Ноу? — Не дашь, что ли?
— Серьезно, у меня нет ключа. Он его запер. Там же склад.
— Кто сегодня повар?
— Таня.
— Таня? Какая Таня?
— Повар. Нет, кажется, сегодня Ира. Я забыла.
— А в счет ты ничего не забыла нам лишнего написать?
— Сейчас я посмотрю. — Барменша сходила на кухню и узнала:
— Сегодня работает Таня.
— А уборщица там? Или все еще в запое?
— Кажется, ее сегодня не было, — ответила барменша Галя.
— У тебя голова работает, как у физика-теоретика Ландау. Ни хрена не знаешь, что здесь происходит. Всё внутри.
Даша сама пошла на кухню и договорилась с поваром.
— Пошли, — сказала она, приоткрыв дверь.
Кухня была разделена на две части. Налево была посудомойка. Места там хватало. Можно было трахаться даже лежа. Вот только дверь на кухню не закрывалась. Точнее, ее вообще не было.
— Я пока покурю около бара, — сказала повар Таня.
Не успели они как следует разогреться, как кто-то пришел.
Таня прибежала и сказала:
— Заказ! — Потом добавила: — Да я не буду смотреть. Продолжайте.
Смотреть она не смотрела. Да и некогда ей было. Но иногда она все-таки посмеивалась. Даша даже ей сказала.
— Может, хватит хихикать?
Таня замолчала. Но через несколько минут не выдержала и спросила:
— Мне не присоединиться?
— А что ты умеешь? — спросила Даша.
— Я люблю, когда меня щекочут языком между пальцев ног.
— Неужели так все делают? — подумал Леха. И сказал:
— Прошу вас, не надо, мы уже заканчиваем.
Они пошли в парк. Там жарили шашлыки. Алексей предложил заказать.
— С дымком не хочешь?
— Попозже, а то я уже и так не очень-то хочу воссоздавать из небытия мое эссе. Поспать бы. Ты включил диктофон?
— Да.
— Кстати, ты комедии любишь?
— Любил бы, если бы они мне встречались. Комедия бывает очень редко.
— И ты прав. И знаешь почему? На комедии нет спроса у издателей. Они хотят комедию, как беспрерывный смех. Хотят таких комедий, как:
— Укрощение строптивой.
Как:
— Комедия ошибок. — Это ранние пьесы Вильяма Шекспира. В них смех начинается, и продолжается, можно сказать, беспрерывно. Как у Аркадия Райкина. Писавшего… прошу прощенья, читавшего по системе:
— Ни минуты без смеха.
И вот сейчас все так же просят:
— Давай, давай, чтобы ежеминутно летели искры до небес. — А не получается. Почему спрашивается? И я вам отвечу. Просто комедия, такая комедия, как Укрощение строптивой и Комедия ошибок, не свойственны душе человека. Можно рассматривать этот жанр, как:
— Исключение из правил. — Могу сказать, что шутов таких, как Джим Керри, осталось меньше на Земле, чем осталось монархов.
Так Даша начала свое эссе. Дальше мы пропустим, чтобы не утомлять доброго читателя. А закончила словами: