Тут некоторые господа-товарищи старательно открещиваются. «Совковость» поругивают. Пытаются, знаете ли, явить свою кондовую двадцатьпервовекость. Полностью пренебрегая предшествующим наше-народным опытом. Зря, товарищи, зря. «Выплеснуть ребёнка вместе с водой» — английское народное выражение. Не надо нам этого… англичаньяния. У нас и свои мудрости есть.
Вот к примеру: «Навык карман не тянет».
Или вот ещё: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок».
Смысл-то очевидный: съел не тот «пирожок» — сядешь не на «пенёк», а на существенно более продолжительное время. И тогда «навык», который «не тянет» — очень даже пригодиться. Навык работы с охраняемыми периметрами. Как с той, так и с другой стороны.
Есть же очевидные вещи: контроль целостности, визуальное наблюдение, система оповещения, форма и время реагирования… Понятно, что полностью «закрыть» объект типа «Вотчина Рябиновская» я не могу, но некоторые меры принять сам бог велел.
Икон тут полно, запретку я сам устанавливаю. Вот только чекистов нет. И вышек пока не построил. Но — есть подходящего размера деревья в удобных, для организации постов наблюдения, местах.
Охраняемые периметры бывают разные. Разницу между зверинцем и дурдомом понимаете? Если открыть клетки зверей — они побегают и возвращаются. К месту кормёжки. А вот психи — расползаются по планете. У меня тут… — зверинец для психов?
На следующий день Елица убила выздоравливающего голядского «куча».
Донесли эту новость до меня весьма драматическим образам. Прямо говоря: «сногсшибательно».
Только я заявился после своей ежеутренней многокилометровой пробежки во двор своей Пердуновской усадьбы, только собрался поинтересоваться у стоящей там толпы моих людей:
— И чего мы тут толпимся? Заняться нечем?
как один из них кинулся на меня с ножом.
Самый старший из голядин, восемнадцатилетний парень, вдруг, в три шага, подскочил ко мне. Нож в его руке, направленный снизу в мой живот, я увидел уже в движении.
Один из великих физиков, насмотревшись вестернов в компании своих более молодых коллег, как-то выдвинул гипотезу: «Положительный герой побеждает злодея потому, что не думает».
Вывалившаяся из кинотеатра дебатирующая гипотезу компания, немедленно накупила игрушечных револьверов и устроила посреди ночного благопристойного европейского городка — «Дикий Запад». Экспериментальная проверка показала справедливость гипотезы: великие физики чисто инстинктивно употребляют «Смит энд Вессон» эффективнее, нежели просто талантливые — обдуманно.
Злодей планирует своё злодейство, потом приступает к его реализации. В этом процессе задействована кора головного мозга. А «Белый рыцарь» — сплошные инстинкты, «всадник без головы». Он инстинктивно вытаскивает револьвер и инстинктивно, не думая, давит на курок. Мозги — не работают, процесс — не тормозят, пуля — вылетает раньше. Очевидное следствие: безмозглость при стрельбе — признак благородных намерений и возвышенной души.
Вот и у меня так — ничего подумать я не успел. Просто, совершенно инстинктивно, закрылся левой рукой. С зажатым в кулаке дрючком. Мой кулак попал под кулак нападающего, и дрючок снёс его кисть вправо от меня. Его нож проскочил мимо моего живота и воткнулся в полу моей овчинной безрукавки. Насквозь. Парень, продолжая движение, попал мне плечом в лицо и локтем в грудь. Сшиб меня с ног, и сам свалился сверху.
В следующее мгновение его с меня снесло. «Как пушинку ураган сметёт с ладони». «Ладонь» здесь изображал я. А «ураганом» был мой зомби.
Хорошо, что Сухан на наши пробежки берёт жердь, а не рогатину. При такой силе удара… был бы «шампур насаженный». Хотя здесь говорят — «вертел».
Я, видимо, имел очень целеустремлённый вид, когда стал подниматься. Потому что подскочивший ко мне Фанг, начал, быстро мешая голядские и русские слова, нервно плясать передо мною, старательно демонстрируя разведённые в стороны, пустые руки:
— Господине! Нескубиките! Дуоти пасакути! Твоя мергина убила карус!
— Назад! Отойди назад, Фанг. Не прыгай. Ноготок… этого связать. Я говорю — не прыгай! Фанг! Я — в себе. Ивашко, спокойно. Убери саблю. Всем заткнуться. Всем сесть. Быстро! Мать вашу!
Ну вот. Почему-то я снова живой. Вот в безрукавке — дырка здоровенная. А во мне — нет. Тут — дырка есть, а тут… кажется, нет. И мокрого ничего нет. В смысле — крови не видно. Странно. Расстояние до проскочившей мимо «костлявой» — около 12 сантиметров. Половина — снаружи — до острия ножика, половина — внутри — в брюшной полости. Вот бы был он на эти 12 сантиметров ближе и… и вскрыл бы меня как консервную банку. Дальше… Ну, понятно.