– Не орать, – сквозь зубы сказал следователь.
– Ты вот что, Петя... – невольно улыбнулся Леонидов. – В квартире напротив томится молоденькая и очень хорошенькая проституточка. Надо осадить, понял?
– Есть!
– О Господи! – следователь схватился за голову и поспешно нырнул в квартиру потерпевшей.
– Разрешите выполнять?!
– Разрешаю. Вперед, Бурундуков! Она тебя будет соблазнять, но ты должен вести себя как офицер, а не как мужчина. Проявить моральноволевые качества, силу духа, на провокацию не поддаться и, в свою очередь, раскрутить ее на правдивые показания и прийти ко мне... – Леонидов посмотрел на часы, – через час, с протоколом. Это и есть твое ответственное задание, Бурундуков. Справишься?
– Опять вы меня обижаете, Алексей Алексеевич. Что мы, проституток не видали?
Лейтенант хлопнул длинными, как у девушки, мохнатыми ресницами, подтянул ремень и отправился выполнять задание начальства. Алексей невольно улыбнулся: «Ну-ну...»
...Часа через два они закончили осмотр места происшествия и определились не только с мотивом, но и с подозреваемым.
– Давай, шагай, – Кислицкий подтолкнул к машине хмурого, небритого Александра Костикова.
– Мужики, а может, не я?
– В машину садись, – еще один тычок. – А вы, Алексей Алексеевич?
– Да. Иду.
– Поехали уже, – нетерпеливо сказал водитель.
– Кого-то не хватает, – сообразил Леонидов.
– Как так: не хватает? – возразил водитель. – Сюда нас сколько приехало? Четверо, считая меня. А обратно сколько едет? Четверо!
– Точно! – подтвердил Кислицкий. – Садитесь же, Алексей Алексеевич! Поехали!
– А четвертый кто? Подозреваемый! Костиков четвертый! Елки... Бурундуков! – Леонидов взглянул на часы.
– В самом деле, а где Петя? – удивился водитель.
– Подождите минут пять, мужики. Я сейчас.
Леонидов вернулся в подъезд и поднялся на пятый этаж. «Я давал Бурундукову час... – подумал он и глянул на наручные часы. – Перебор».
Дверь в квартиру Наили была приоткрыта. Войдя в прихожую, Леонидов услышал звонкий женский смех. Он, стараясь не производить лишнего шума, сделал пару шагов по коридору и заглянул в комнату. На журнальном столике увидел ополовиненную коробку конфет и пустую бутылку из-под вина. Нашлась-таки выпивка, лукавила девушка! Бурундуков сидел на диване, на голове у него был тот самый кружевной лифчик, а в руке – стакан. На коленях у лейтенанта сидела Наиля и пыталась завязать под его мужественным подбородком бантик из лямок. Это у нее плохо получалось, и Наиля заливисто смеялась. Бурундуков при этом млел и глупо улыбался в ответ.
– А где протокол, лейтенант? – строго спросил Алексей.
Бурундуков побагровел и вскочил, Наиля при этом ловко соскользнула с колен лейтенанта на диван и опять прикрыла голые коленки подушкой.
– Вот, – Бурундуков протянул Алексею исписанный лист бумаги.
– Это что?
– Показания.
– А это? – Леонидов ткнул пальцем в лифчик.
– Извините.
Бурундуков поспешно снял необычный головной убор и кинул его Наиле. Та проворно схватила лифчик и сунула под подушку, которую крепко прижала к себе. После чего уставилась на Алексея наивными глазами и замерла. Леонидов посмотрел на часы и строго сказал:
– Два часа пятнадцать минут, Бурундуков. Многовато.
– Особые обстоятельства, – промямлил тот.
– Я понял. Учитесь преодолевать трудности, лейтенант. В машину!
– Есть!
– Эх, молодежь... А с тобой, – Алексей строго посмотрел на девушку, – мы потом поговорим. Думаю, красавица, ты не все рассказала. Бурундуков! Вперед!
Лейтенант переглянулся с Наилей и пальцем сделал знак в воздухе: я, мол, тебе позвоню. Та кивнула.
– Она призналась? – спросил Алексей в лифте, когда закрылась дверь.
– Да!
– В чем?
– Во всем!
– Так что ж, ее забрать надо было?
– Алексей Алексеевич, – надулся Бурундуков. – Опять вы все неправильно понимаете! Наташа ни в чем не виновата...
– Дурак ты, лейтенант! – в сердцах сказал Леонидов. – Увидел красивую бабу и растаял! А она тебе уши лифчиком закрыла, чтобы с них лапша не падала, и шоколадкой дала закусить горькое свое вранье. Впрочем, я сам был такой. Соблазнился однажды такой вот Наилей, а кончилось все печально.
– Как?
– Убили ее. Ладно, разберемся.
В машине он устало закрыл глаза и задумался. Готовится еще одна судебная ошибка. С его участием. Костиков, скорее всего, не убивал. Но доказать это практически невозможно. Сам Костиков ничего не помнит, свидетелей тому, что Александр сегодня не выходил из своей квартиры, нет. Есть маленькое противоречие: если убил он, то почему не изъял свою карточку? Не нашел? Но у Костикова было достаточно времени, чтобы как следует порыться в картотеке бабы Ани.