- Ага. Видел. - Марченко расслабленно смотрел на фруктовый сад, уже абстрагировавшись от ситуации. И молчал.
А что я могу сделать?
Евгений Васильевич сощурился, проследив за его взглядом. Однако ничего интереснее, кроме раскинувшегося впереди фруктового сада и расположенной за ним конюшни, увидеть не мог. Однако почувствовал лёгкое беспокойство из-за непредсказуемого поведения полицейского. Непосредственность того обескураживала. Откуда чекисту знать, что Марченко просто находится в состоянии повышенного желания послать всё и всех на три весёлых буквы.
- Приказ о вашем отстранении от расследования находится...
Но ему не дали закончить:
- Желаю удачи и поскорее поставить в этом деле жирную точку.
Евгений Васильевич несколько секунд наблюдал за удалявшейся спиной следователя, затем спохватился:
- Александр Дмитриевич!
Тот остановился и обернулся к спешившему фсбшнику.
- Александр Дмитриевич, совсем забыл...а что вы увидели в доме?
Но напускное безразличие прозвучало излишне фальшиво.
Марченко внутренне напрягся, однако внешне оставался спокойным и невозмутимым.
Вот козёл. Как-будто что-то знает.
- Да много чего. - Он пожал плечами. - Руины, угли, пепел.
Евгений Васильевич, однако, не сводил пытливого взгляда.
- И всё?
- Всё. Дальше входа пройти не удалось. ═- И добавил, как само собой разумеющееся. - Слишком жарко и опасно.
По лицу чекиста проскользнула тень разочарования.
- Ну чтож...в таком случае не смею вас задерживать. Ах...да, Александр Дмитриевич! - Фсбшник просиял. - Пустая формальность, но всё же...вам нужно написать рапорт.
Марченко напрягся. Собеседник имел странный способ общения "забыл-вспомнил".
- Какой рапорт?
Евгений Васильевич приблизился и слегка наклонился.
- Скажем так: рапорт об увиденном. Всё, замеченное внутри, надо описать. - Он виновато вздохнул. - Я понимаю, мои слова на первый взгляд кажутся пущей бессмыслицей. Но это крайне важно для нас. Ведь вы первый, кто вошёл в дом.
Возражать не имело смысла и Марченко согласился.
- Окей. Сделаем.
Сходите туда и опишите то, что я увидел, сами! Фсбшники, блин...
Евгений Васильевич подождал, пока следователь отойдёт на достаточное расстояние, затем достал телефон и набрал номер.
- Михаил Германович, это Попов. Утро доброе. - Затем спохватился. - Хотя, какое оно доброе.
- Попов, давай ближе к теме. У меня сейчас оперативка. - Голос в трубке явно не был намерен затягивать разговор. - Что у тебя?
Евгений Васильевич недовольно поморщился, одновременно удовлетворённый тем, что непосредственный начальник не имеет возможности его лицезреть.
- Михаил Германович, докладываю. Тут руководитель следственной группы шустрым оказался, и успел побывать в доме Быстровых до нашего приезда. Правда, не совсем понятно, как ему это удалось. Потому что ближе десяти метров к строению подойти невозможно: жар адский!
- Действительно, странно. - Согласился собеседник в трубке. - А ты уверен, что это имело место быть?
- Абсолютно. - Евгений Васильевич нисколько не сомневался. - Сам наблюдал его выходящим из дома.
- Ладно. Допустим. Что он видел? - голос Михаила Германовича резко посуровел.
- Утверждает, что ровным счётом ничего. - Продолжил Евгений Васильевич. - Мол, было слишком жарко и ему пришлось вернуться.
- Это хорошая новость, - напряжение в голосе Михаила Германовича быстро спало.
- Но... - Евгений Васильевич замялся, не желая продолжать. Однако понимал, что смолчать не имеет права.
- Что "но"? - Собеседник рявкнул привычным тоном. - Попов, не тяни кота за хвост. Ты же знаешь, что я этого не люблю!
Евгений Васильевич вздохнул и продолжил:
- Со слов членов группы, например, судмедэксперта, этот опер пробыл в доме не менее получаса.
- Я понял, к чему ты клонишь. - Михаил Германович явно раздосадовался. - Надеюсь, он уже отстранён?
- Разумеется. - Поспешил ответить Евгений Васильевич, зябко поёжившись и поднимая воротник плаща. - И напишет рапорт.