— Ты… — первой нарушила тишину Гермиона, и ей тут же ответили, правда не я.
— Моя внучка, — раздалось спокойное со стороны портрета великого и хитрого Альбуса Дамблдора. — Мисс Грейнджер, не тяните время, будьте столь любезны, подпишите контракт.
— Д-да, сэр, — запнувшись, проговорила шатенка и проделала такие простые манипуляции с контрактом — подпись, капля крови.
Пожалуй, в комнате было не мало удивлённых и потрясенных. У беловолосого аристократа застыло на лице потрясенно-холодное выражение, а в глазах удивленного зельевара проскользнула мысль «Я подозревал». Минерва же знала об этом с первого моего посещения Хогвартса в настолько еще сопливом возрасте, что тот день я плохо помню. И лишь Гермиона не скрывала искреннего шока, впрочем, не она одна сомневалась в услышанном, что подтвердил тихий вопрос черноглазого брюнета:
— Как?
— Профессор Снейп, — хмыкнула я, так и не повернув голову в сторону портрета, — этот вопрос относится к философским. Поверьте, я немало времени провела, пытаясь отыскать на него ответ, но безрезультатно, — встретившись с черными омутами, столь сильно нравившимся моей «замечательной» подруге, я усмехнулась. Мы оба понимали абсурдность ситуации. Внучка! у человека с нетрадиционной ориентацией, коя проявилась у моего «дедушки» в довольно юном возрасте…
— Даже догадок нет? — немного разочаровано вопросил маг, потерев свой большой нос. Мы оба чувствовали, как недобро на нас смотрят с той стороны портрета.
— Есть одна, — кивнула я, — более того, не догадка, а подтверждённый бабушкой факт — она была дико пьяна! Предполагаю, Дамблдор, — я принципиально звала родственника по фамилии, зная насколько сильно он это не любит, — тоже.
— Виктория, — с укоризной протянул старый волшебник с портрета и я, наконец, соизволила повернуть голову вбок, чтобы встретиться с голубыми глазами старика точь-в-точь, как у меня.
Голубые, и сейчас полные порицания, лучистые очи Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора. Такой необыкновенный небесный цвет глаз нельзя было спутать. Раз увидишь, помню я слова мамы, и никогда не забудешь. Она всегда отзывалась с любовью и восхищением об этой черте отцовской внешности и невероятно гордилась, что их красавица-дочь унаследовала столь прекрасные очи. А вот мы с отцом относились к этому с полным безразличием. Разумеется — милый цвет глаз, но не такая уж и редкость, по которой, впрочем, можно легко идентифицировать наше родство. Большая проблема состояла в фамилии, так как эта — зараза очень редкостная, и ради собственного выживания сделает многое. И я один из ярчайших тому примеров, равно как и Северус Снейп, который к тому же Принц. Вообще, фамилии волшебников связанные с родом, переходят к детям вместе с кровью. Обычно, именно мужской род был сильнее, но не всегда. Порой они владеют одинаковыми силами и выливаются в такой геморрой, как у меня: Воканс-Дамблдор. Обычно, правда, в нашей семье (Воканс) выигрывали именно люди, обладающие магией крови, коей чаще обладали женщины нашего рода. Хотя, вся эта система построена на миллионах исключений — в последнем поколении это был мой дядя. Но как говорится, исключения из правил эти самые правила лишь подтверждают. Поэтому теперь я и мучаюсь с этой пиявкой, намного более настойчивой, нежели сам великий Максимилиан Ван Хельсинг, который благодаря своей упорности мог порадовать магический мир отлично работающими магловскими приборами. А вот почему Макс волшебников не радовал — это совсем другая история.
— Здравствуйте, — улыбнулась я максимально холодно, мне ведь уже не нужно повторять, насколько я воспитанная?
— Здравствуй, — кивнув почетный старец.
— Прощайте, — кивнула я в ответ бородатому старцу.
Порой, наши разговоры с дорогим дедушкой были и более короткими, так что никто не обидится. Впрочем, если прощаться, то со всеми. Я поднялась с кресла и затаила дыхание, сомкнув веки, пережидая легкое головокружение. Всё-таки, пора было прекращать тестировать собственные возможности вместе с выдержкой, вследствие чего, я отключила трансляцию демону. Где-то на задворках сознания прозвучал мат, чистый такой, певучий, что прямо уши в трубочку скрутиться захотели. Но, к сожалению, я не домовой эльф и проделывать такие трюки не умею, поэтому просто быстро раскланялась с присутствующими:
— Думаю, на этом стоит закончить, — я бросила взгляд на дверь. — И да, я крайне настойчиво выражаю свою просьбу, о том, что узнали сегодня здесь, благодаря… — я сделала паузу, скопировав осуждение в глазах Альбуса и бросила взгляд на Грейнджер, та впрочем, не смутилась, — наблюдательности мисс Совершенства, останется в этой комнате и не выйдет за ее пределы. Всего наилучшего, профессора, Гермиона.
Мое полусознательное тельце быстро выскользнуло из кабинета и, механически переставляя ноги, двинулось в непонятном направлении. Голова соображала туго, а вот мысли в ней вертелись со слишком большой скоростью, заставляя меня опасаться, как бы в моей черепушке не образовалась черная дыра. Опять что-то теплое потекло из глаз по лицу и я со вздохом остановилась у ближайшего окна, вытаскивая из кармана мантии серый платок. Вытерев кровавые слезы, я руками оперлась о подоконник, привалившись теплым лбом к прохладной поверхности стекла. Стало хорошо, а я пообещала себе сходить к Поппи и прекратить так издеваться над организмом.
✡🔯✡
Дружба что иммортель*: хоть это бледный цветок, но он никогда не вянет.
Генрик Сенкевич
— Эм… — протянула Грейнджер, смотря, как за подругой закрывается дверь. Получилось очень некрасиво, и сейчас самая умная студентка Хогвартса искренне сожалела о сказанном, точнее прочтённом. Хорошо бы было догнать брюнетку и поговорить с ней, в крайнем случае, если Воканс реально обиделась, то так же следовало попросить прощение, как настойчиво шептало гриффиндорство в девушке. Разумеется, ее факультет всегда характеризовался как гордые бараны, но кто-кто, а Гермиона Грейнджер умела признавать собственные ошибки.
— Пожалуй, мне тоже следует уйти, — шатенка поднялась, и без оглядки направилась к двери. У нее не было желания смотреть на одного из бывших профессоров Хогвартса — Альбуса Дамблдора. Для Гермионы стало потрясением его родство с Викторией, но если девушка когда-то и представляла себе этого старца в качестве дедушки, то этот образ был схож с образом Санта-Клауса. А здесь… явно напряженные отношения, виновато поблескивающие умные старческие голубые глаза за полукруглыми стеклышками и полный затаенного укора взгляд потемневших алмазов. Неожиданно? Мало сказано…
— Мисс Грейнджер, — Северус окликнул студентку на полпути к выходу, — не забудьте о приготовлении зелья! — напомнил он, кажется, расстроенной девушке.
— Я помню, сэр, — девушка обернулась, послав брюнету легкую улыбку, которая отозвалась теплом в том месте, где у людей обычно находится сердце — настолько старое и забытое чувство для зельевара, что можно не покривив душой сказать «новое». — До свидания, профессора, — напоследок кивнула девушка преподавателям.
Гриффиндорка покинула кабинет со смешанными чувствами, где превалировала радость, на периферии с эйфорией. Счастье ненавязчиво кружило голову, потому что Северус напомнил ей о зелье, следовательно, ему было важно, чтобы она пришла! Выйдя в коридор, девушка покрутила головой, пытаясь наугад определить, куда пошла Виктория. Но удача, вероятно, снова ненадолго отвернулась от ученицы, поэтому она повернулась обратно, серьезно смотря в морду лица каменной горгульи.
— Простите, — прокашлявшись, попыталась обратить на себя внимание изваяния Ми.
— Дам-с? — ожила статуя.
— Вы, случаем, не видели, в какую сторону пошла Виктория? — невзначай поинтересовалась Грейнджер.
— Допустим, видела, — хмыкнула Гуля.
— Вы можете сказать мне? — вскинула бровь очень терпеливая шатенка.
— А что мне с этого будет? — заискивающе спросила горгулья.
— А что вы хотите? — вскидывая вторую бровь, вновь интересуется кареглазая.
— Да ничего особенного, — усмехнулась Гуля, — наколдуй мне венок из незабудок!
— Венок? — эхом отозвалась ученица.
— Из незабудок, — поддакнула довольная статуя.
— Хорошо, — кивнула Гермиона и, вытащив из кармана мантии чистый голубой платок, который неизвестно когда туда положила, трансфигурировала его в венок из цветов.