Годрик Гриффидор и Салазар Слизерин, так же имеют очень различные взгляды на жизнь, но их крепкую дружбу даже эта железная преграда не сломила. Так почему мы, как прокажённые, «собачимся» на каждом шагу с не менее рациональными и хладнокровными чистоплюями?
Подобные размышления наталкивают меня на иной взгляд. Здесь можно назвать меня параноиком, старым маразматиком и сообщить, что вся моя теория высосана из пальца. Но мне все равно. Итак, лично я думаю, что версия «проклятия» вполне вероятна. И заключается злое колдовство не в вырождении потомков моего славного рода, а в неладах между Принцами и Снейпами. Если все так, тогда возникает закономерный вопрос из не менее логических выводов.
Кто третья сторона?
Боюсь, что ни мы, ни Принцы столь глупое колдовство весить не стали бы. Кто те посторонние, а скорее всего, именно посторонний род, что сотворил это? Возможно, они совсем близки к нам и затесались в друзья? Хотя нет, подобными силами столь долгого срока владеют лишь древние чистокровные семьи. Блэки? Малфои? Мраксы? Вокансы?..
Хотя последние вряд ли. Эта семья выглядит исключительной из всех правил. Живет обособленно, хотя изредка и контактирует с остальными волшебниками. Чем-то напоминает нас — Снейпов, но… Не знаю, как объяснить. Им плевать. На всё и всех. Это видно по поведению, это видно по жестам и взглядам. Интересно лишь то для них, что вызывает хоть какой-то всплеск сильных эмоций. К примеру, один из наследников пристрастился к пыткам над людьми или так говорит молва. Если эту семью что-то и заставит пошевелить пальцем, то лишь максимальная выгода. Другого от них ждать не стоит.
Я буду продолжать рыться в этой истории. Это интересно и однозначно. Дай мне Мерлин достаточно сил и времени, чтобы раскрыть все тайны. Прошу. Молю.
Снейп захлопнул книгу. Последние записи Дэвида, как и его рассуждения, были похожи на лихорадку. Какие-то непонятные объяснения и догадки. Хотя вполне возможно, что это Северус, из-за переутомления и насыщения информацией, искажает понимание всех этих строк. Впрочем, одно декан Слизерина заметить сумел, вялый и отрывистый почерк, коим заканчивался последний прочитанный отрывок. Но над этим он подумает позже, утро вечера мудренее. А мужчине следует заняться зельем и отправиться спать, старательно не думая о дневнике и… Грейнджер. Она так и не пришла. Часы пробили полночь, намекая Снейпу на час покоя.
✡🔯✡
Серость — это компромисс между белым и чёрным.
Юрий Рыбников
Ирония судьбы, но лекции восьмого курса в понедельник кончались ровно в то же время, что и последний урок профессора Защиты от Темных Искусств. Поэтому ничего удивительного в стычке Гермионы Грейнджер и Люциуса Малфоя перед дверьми обители мадам Помфри не было. Это даже было закономерно, как и взгляды полные ледяной неприязни, которыми обменялись волшебники. Ни слова сказано не было, но давящая тишина образовалась, как на заказ. В такой, не слишком дружелюбной обстановке, что хорошо и не в ненавидящей атмосфере, открывалась дверь лечебного крыла, чтобы продержаться ровно десять секунд, в которые уместились слова обиженной и злой Поппи:
— Воканс здесь нет, — по поведению целительницы было ясно, что нерадивая пациентка опять сбежала. Видимо это стало недоброй традицией Виктории, которую никто искоренить был не в силах.
Дверь закрылась перед носами волшебников, не позволив им полюбопытствовать, куда делась пациентка. Грейнджер, как всегда, думала намного быстрее остальных, а по сему и просчитать место расположения подруги труда кареглазой не составило.
— Наша комната, — вслух хмыкнула Миона, оборачиваясь назад.
С маленькой заминкой, но Малфой последовал за гриффиндоркой. При том так стремительно, что чуть не обогнал практически бежавшую по коридорам девушку. Той пришлось даже окликнуть его, по ходу удивившись нескольким деталям. Девушка никак не могла понять, каким образом это волшебник сумел подобраться так близко к Волдеморту, если сейчас несется в гостиную восьмого курса, где ему, мягко говоря, большинство учеников будут не рады?
— Профессор, — это обращение всё еще давалось тяжело Гермионе, когда она упоминала или заговаривала с Малфоем-старшим. — Вы в нашу гостиную? — тональностью попыталась намекнуть Гермиона, но наткнулась на ледяную стену сарказма и непонимания.
— А каким путем мне еще попасть к комнате Виктории? — с лёгкостью назвал Воканс по имени блондин, даже не задумавшись.
— Но там сейчас собрался весь наш курс, — в очередной раз переоценила умственные способности Люциуса шатенка.
— И?.. — вздернул бровь мужчина.
— Вам там будут не рады, — сдалась на милость «непонятливым» всезнайка.
— Я что, Альбус Дамблдор, чтобы всем нравиться? — ядовито выплюнул аристократ.
— Да прекратите вы, — скрестила руки на груди Гермиона, не имеющая желания спорить. У нее была несколько иная идея, но профессор делал всё исключительно для того, чтобы любое желание ему помочь испарилось. Впрочем, в первую очередь она собиралась сделать это нечто для подруги, а поэтому стоило запастись терпением. — Профессор Малфой, возможно вам лучше не компрометировать Вику, и меня заодно, подождав ее снаружи? Я скажу ей о вашем желании побеседовать с ней, — представив на месте Люциуса Гарри и Рона вместе взятых, когда те пытаются понять очередной закон нумерологии, спокойно проговорила девушка. Взгляд, полный скепсиса, не помогал ей, тем не менее, сделав тихий вдох-выдох, Грейнджер продолжила увещевать. — Подумайте о Виктории, наш класс и так ее не сильно любит, — сказала чистую правду она. — Конечно, Вика и не старается всем понравиться, но ее замкнутость, пренебрежительное отношение к одногруппникам и постоянные прогулы, которые вскоре станут притчей во языцех, не способствуют налаживанию контакта с остальными.
— Если она не заботится о своем взаимопонимании с остальной частью группы, кроме тебя… — минутная заминка и тихое, — маглорожденная, почему я должен об этом заботиться? — резонно, без толики насмешки, спросил Люциус, прекратив наконец-то недобро скалиться. Поэтому и Гермиона не спешила оскорбляться на его обращение, тут и так был виден прогресс.
— М-мм… — Гермиона, что происходило довольно редко, не имела ответа на вопрос. Прекрасно это понявший мужчина не спешил что-либо добавлять к своим словам, ожидающе смотря на нее еще какое-то время.
— Мисс Грейнджер, — без особого труда хмыкнул Люциус, понимая, что его ранние принципы и ценности сильно, точнее кардинально, изменились и цепляться за прежнее — дело напрасное, — с учетом того, что вы тоже настроены не на короткую беседу с Викторией, я пойду вам на уступку. Будьте так любезны, — с лёгкой иронией растянул губы в вежливой улыбке Малфой, — оповестить свою подругу о моем желании с ней поговорить. Всего хорошего.
Развернувшись, Люциус Малфой зашагал прочь. Он и сам не сумел бы объяснить своего поступка, так как желание увидеть голубоглазую нимфу, похитившую и чуть не остановившую его сердце своими безрассудными выходками, было невероятно сильным. Увидеть, подойти и заключить в объятия, чтобы больше никуда не ушла. Зарыться носом в черную макушку и рассказать, какая она глупая и неосторожная девочка, и насколько сильно он волновался из-за нее. Увидеть радость в ее голубых глазищах и почувствовать ответные объятия, как напряжённое до этого юное и упругое тело расслабляется в его руках. Прикоснуться к пухлым губкам, скорее почувствовав, нежели услышав, как прерывается ее дыхание от предвкушения, а затем…
На этих мыслях Люциус поспешил вынырнуть из фантазий, понимая, что поступил верно. От одних мечтаний об этой ласковой девочке он возбуждался, а чуть было не отправившейся к предкам накануне ночью девушке подобная встреча ни к чему. Вот если она сама к нему придет… Это совершенно другой разговор, хотя Люциус, наверное, попытается сдерживаться. Если или когда Воканс явится к нему? К сожалению, на этот вопрос точного ответа у мужчины не было, а поэтому ледяные купания на данный момент выглядели наилучшим решением.
Мисс Грейнджер же была немного ошарашена. Поражение ее вызывала небывалая учтивость Малфоя, хотя она и понимала, что предыдущее его «грязнокровка», так впрочем и не прозвучавшее, было сказано исключительно на эмоциях. Аристократ просто волновался из-за сына, это было нормально и как-то по-человечески, что тоже выглядело довольно странно для страшного Пожирателя Смерти. Тем не менее, привыкшей считать почти всех Малфоев закоренелыми чистокровными волшебниками, вполне адекватное поведение старшего из них… удивляло. Но об этом можно подумать позже или вообще не думать, сейчас имела больше значение Воканс, опять нарушившая любые рекомендации врачей, а также знающая ответы на многие вопросы. Начиная от «Что это вчера было?» и заканчивая «Моя задумка возможна?».