Представляем сборник рассказов выдающихся авторов жанра экстрим-хоррор.
Переведено
для
паблика
Purulent Emetic Literature Of Ugly Horrors
Обложка: Роман Коточигов
Сухой сезон
Джеймс А. Мур
В тот год воздух был сухим, настолько сухим, что волосы электризовались, а листья падали с деревьев и начинали шипеть, когда их подхватывал сухой ветер. Не то чтобы детей это волновало. Во всяком случае, сухая атмосфера делала костюмы чуть более дышащими и заставляла дешевые пластиковые накидки хлопать на ветру.
В воздухе чувствовалась идеальная прохлада, а ветер доносил намеки на отдаленные разговоры и далекий шум машин на шоссе. Запах осени смешивался с запахом Джека-фонаря, поджариваемого свечами. Был Хэллоуин, и Линде это нравилось.
Повсюду в городе было множество декораций, начиная от вырезанных из бумаги тыкв перед домом Мюллера и заканчивая искусно выполненными картинами Джека-фонаря перед домом Ариэль Уилсон. Ариэль была давней поклонницей Хэллоуина и проводила большую часть своего времени, управляя самой престижной художественной галереей в городе. Некоторые тыквы она вырезала сама, а другие – по особой договоренности со своими творческими друзьями. Ее дом по традиции приберегут напоследок, потому что все дети больше всего хотели туда попасть.
На Харпер-стрит дети бродили в основном группами, иногда под пристальным присмотром родителей, а иногда и вовсе без присмотра, но всегда под хотя бы символическим присмотром взрослых.
Никто не любил говорить об этом, но все хотели убедиться, что грехи прошлого никогда не повторятся.
Конечно, ходили слухи. Слухи были всегда. Человек, которого они поймали, человек, которого они арестовали, человек, которого они убили. Некоторые говорили, что он невиновен. Но большинству людей виднее. Некоторые утверждали, что он бродяга. Некоторые говорили, что он местный и почти никогда не выходит из дома. В конце концов, это не имело значения. Он умер за то, что сделал с тремя детьми. Этого было достаточно.
В большинстве случаев.
Люди чувствуют себя по-другому на Хэллоуин. Годовщины злодеяний часто запоминаются лучше, чем празднование более счастливых событий.
Их было десять человек, которые подошли ближе к дому, где были убиты дети. Прошло много времени с тех пор, как взрослые в группе сами были детьми, и легенды о том, что сделал Мартин Лундгрен, стали уже не более чем легендами. Это было к лучшему.
Однако в этом году были некоторые различия. Впервые на моей памяти дом, в котором жил и умер Лундгрен, был заселен. После десятилетий, проведенных во вступлении в наследство и ставших не более чем призрачным мифом, юридические вопросы были решены, и кто-то переехал в это место.
Линда была в восторге. Старый дом был красивый, с тремя этажами, покрытыми имбирной черепицей, тремя фронтонами и кованым железным и каменным забором вокруг места, которое сильно увеличивало фактор загадочности даже после того, как все место было очищено. Большая лужайка в эти дни была в хорошем состоянии, а семь старых дубов, охранявших участок, в настоящее время сбрасывали последние листья и тянулись во все стороны длинными скелетообразными ветвями. Она смотрела прямо на самое верхнее окно—то, что находилось на том же уровне, что и вдовья дорожка,—когда Нэнси заговорила.
- С этим парнем действительно что-то не так. – Нэнси рассмеялась, но Линда не могла понять, шутит она или нет. Конечно, в этом не было ничего необычного, когда дело касалось Нэнси. Они дружили со средней школы, задолго до того, как вышли замуж, остепенились и обзавелись собственными детьми, и Нэнси официально была ее лучшей подругой, но это не означало, что она могла в любое время делиться тем, что у нее на уме.
За исключением, конечно, того, что Нэнси ненавидела Хэллоуин. Так было всегда. Она всегда его не выносила, но терпела это ради их детей. У Нэнси были девочки-близнецы – Кэти, в настоящее время нарядившаяся как Золушка, и Мэри, одевшаяся как черная кошка, потому что она ненавидела выглядеть как ее сестра. У Нэнси также был ее новенький, Тайлер, которому было всего шесть лет и всегда полсекунды от того, чтобы попасть в беду. В это время его старшие сестры пугали его угрозами отобрать у него конфеты. Линда на самом деле не одобряла использование угроз для управления своими детьми, но она не препятствовала этому, особенно если они срабатывали. Тайлер был одет в потрепанную старую простыню, которая была превращена в настоящий призрачный наряд – в комплекте с цепями и пятнами крови, потому что если Нэнси приходилось мириться с Хэллоуином, она, по крайней мере, делала это стильно—и крутился кругами, а затем шатался, как пьяный боксер.