Мы были прекрасно осведомлены о том, что творится в Кремле. В то время иначе, как борделем, эту историческую святыню России было трудно назвать. По сравнению с тем, что устроил в Кремле этот мерзавец, меркли деяния Нерона, Калигулы и Гитлера вместе с Бокассой. Николай Клочков, лощеный на экранах телевизоров и вальяжный на дипломатических приемах, на поверку оказался гнусным педофилом и извращенцем с садистскими наклонностями. Он окружил себя такими же негодяями и, подобно всем прочим хищникам, нещадно грабил эту бедную страну.
К назначенному времени наш десантный космобот скрытно приблизился к Кремлю и замер на километровой высоте. Наш отряд был одет в легкие боескафандры. Перед этим над Москвой почти сутки работали космоботы метеотехников и потому погода была безоблачной, что позволяло нам пользоваться системами оптической маскировки и скрытно занять позиции для штурма. Всё внимание охраны было приковано к кремлевской стене и поскольку радары, установленные прямо на крышах некоторых кремлевских зданий, не зафиксировали наш космобот, боевые расчеты противовоздушной обороны даже не шелохнулись.
Пятерка, в которую я входил, бесшумно спустилась на высоту ста пятидесяти метров и мы замерли, поддерживаемые в воздухе антигравами. Под нами расстилался двор перед Грановитыми палатами, где стояло с полдюжины "Шилок" и около десятка железобетонных укрытий. Не смотря на позднюю ночь во дворе было довольно многолюдно. Даже находясь на боевом посту братва не собиралась отказываться от удовольствий и хотя пили они немного, разбитных девиц среди них было вполне достаточно. На лицевом щитке шлема моего боескафандра неторопливо отсчитывали секунды и когда время ожидания истекло, мы получили команду:
– Боевые отряды, вперед!
С этого мгновения все должны были действовать строго по плану и с точностью до секунды выполнять график операции. Выключив антиграв, я камнем полетел вниз, нанося станнером удары по противнику. Пускать в ход гранаты с парализующим газом в первые минуты операции нам было запрещено. Всё-таки они взрывались с весьма ощутимым хлопком и действовали отнюдь не мгновенно. Станнеры были предпочтительнее и позволяли действовать без шума. Правда, от них можно было легко укрыться за броней и поскольку это были всего лишь ультразвуковые станнеры, нам все-таки пришлось применить парализующие гранаты, но по истечению первых пяти секунд операции, когда большая часть бандитов была уже повержена.
Спустившись с небес на землю, мы бегом бросились к дверям, ведущим в личные покои Николая Клочкова, который устроился в Кремле по-царски. В подвалах уже вовсю шуровали спецназовцы и мне нужно было поспешить, если я хотел первым взглянуть на этого типа. На первых порах мы не отключали оптической маскировки, но наш путь было легко проследить по валящимся, как снопы под серпом жнеца, полупьяным бандитам и их подружкам. Поначалу, это вызывало смех у тех, по кому еще не врезали станнером, но смеяться им пришлось недолго.
Основная пьянка шла в Георгиевском зале и когда мы с Алохой ворвались туда, то я все же отключил оптическую маскировку, так как собравшаяся там публика должна была видеть, чем закончилось время их правления. За огромным столом собралось человек сто пятьдесят всяческой швали, которую возглавлял человек, ставший в силу какого-то массового умопомрачения охватившего россиян, президентом страны. Алоха остался у дверей, а я шагнул в зал и рявкнул во весь голос:
– Ну, вот и всё, засранцы, пьянка кончилась! Теперь вас ждёт тяжелое похмелье! По приказу руководителя военного переворота, полковника Демидова, вы все арестованы!
Похоже, что наш внешний вид не возымел должного почтения, раз Николай Клочков, который сидел за столом изрядно пьяный, громко крикнул:
– Охрана, пристрелите этого клоуна!
Охрана на его зов не явилась. Сообразив, что в его резиденции творится что-то неладное, экс-президент России вскочил со стула, выхватил пистолет и, спрятавшись за пьяной в стельку девицей, сидевшей рядом, открыл по мне беглый огонь. Я не спеша шел вперед, не обращая внимания на то, как пули барабанили по кирасе и шлему боескафандра. Со своих мест вскочили и тоже открыли по мне огонь из пистолетов еще несколько телохранителей Николая Клочкова. Все остальные были без оружия и потому быстро бросились на пол. В этот момент распахнулась другая дверь, ведущая в зал и мне на помощь пришли остальные бойцы нашей пятерки. Совместными усилиями мы быстро привели в негодность их оружие и тогда начальник охраны президента взревел:
– Их же всего пятеро, вышвырните их в окна!
Его приказ подействовал и на нас бросилось несколько десятков здоровенных битюгов. В боевую подготовку интайрийских космодесантников с незапамятных времён входили занятия по ведению боя с помощью силовых полей. Некоторые мастера, такие, как космос-капрал Алоха Танеа, могли с их помощью на расстоянии десяти метров расчесать волосы какой-нибудь девчушке и заплести ей косички с бантиками. Неплохо владел этим искусством и я, а потому тут же продемонстрировал нападавшим, что это такое. Зрелище было просто великолепное, особенно тогда, когда какой-нибудь двухметровый лоб взлетал чуть ли не под потолок.
Надавав оплеух этим недоумкам, мы стали их выстраивать вдоль стены с заложенными за голову руками. Только тогда в Георгиевский зал ворвались спецназовцы под командованием майора Ковалева. Был среди них и тот лейтенант, которому я однажды заштопал ногу. Этим отчаянным парням, которым пришлось с боем пробираться через подвалы и прожигать лазерами стальные двери, оставалось только надеть на этих субчиков наручники, да, ещё успокоить взволнованных девиц, которые то и дело норовили забиться в истерике.
Ровно в три часа тридцать минут полковник Демидов объявил на весь мир об успешном военном перевороте в России. Спустя пять минут он позвонил в Вашингтон, президенту Бакстеру и на прекрасном английском предупредил его, чтобы тот не вздумал с дуру дёргаться. Заодно он предупредил президента США ещё и о том, что вся авиация российских ВВС поднята в воздух и что в случае чего он будет сбивать каждый военный самолет, который попытается вторгнуться в воздушное пространство России. После этого были закрыты на три дня все международные аэропорты. Чтобы не мозолить Виктору глаза, я, пожав ему руку, тут же смылся в Париж.
В семь часов утра полковник Демидов порадовал всех москвичей неожиданным салютом. Без каких-либо объяснений он велел вынести из мавзолея труп вождя мирового пролетариата, а сам мавзолей взорвать к чертовой матери, что и было исполнено подрывниками с невероятной оперативностью и отменным мастерством. Едва пыль рассеялась, как на Красную площадь вышла инженерная техника и кремлевское кладбище было немедленно ликвидировано.
Часть захоронений со всеми воинскими почестями были перевезены в Кремль и помещены на временное хранение в Дворец Съездов, а остальные свезены подальше, на Николо-Архангельское кладбище и там зарыты по-тихому. Таким образом Виктор Демидов распрощался с прошлым, после чего, не мудрствуя лукаво, разродился первым указом, по которому наследник российского престола был тут же восстановлен в монархических правах и ему предлагалось срочно вернуться в Россию, чтобы немедленно занять свой трон в Кремле. В качестве дополнения он сказал, что ежели названный монарх не соизволит вернуться в Россию в месячный срок, то народ вправе избрать себе нового, тоже из числа прямых потомков Романовых.