– О, Господи, Эл, что это произошло с тобой? И что это произошло со мной? Куда подевались наши тела? Я что, так и буду оставаться клумбой, парящей в небесах, и как я тогда смогу обнять тебя, дорогой?
– Иди ко мне, Джейн. – Позвал ее Элвис.
Девушка подумала навстречу андроиду и золотая снежинка тотчас приблизилась. Джейн увидела, как ее геометрическое тело, сложенное из цветов, вдруг свернулось вовнутрь, а снежинка наоборот распахнулась ей навстречу и она оказалась внутри нее и перед ней немедленно появилось сначала лицо Элвиса, а затем и весь он. Только внутри этой золотой снежники Элвис был радужным, ярко светящимся изнутри, а ее тело стало, вдруг, похожим на большую изумрудную волну. Джейн обняла Элвиса и он поднял ее на руки. Тело Элвиса было горячим и пахло свежее выпеченным хлебом.
Внутри снежинки все было пронизано золотым светом, который отражался от многочисленных граней призм, убегающих куда-то вглубь. Элвис выпустил ее из рук и она полетела навстречу неведомому радужно-золотому сиянию. Джейн пролетала мимо огромной стены, которая была прорезана окнами или люками различной формы. Она могла влететь в любой из них, но ее манил тот свет сверкающий не то внизу, не то над головой и когда она долетела до центра, то снова увидела Элвиса, но теперь уже не радужного, а такого, каким она его создала. Снова бросившись к нему в объятья, Джейн вдруг почувствовала, что слилась с андроидом воедино, вошла в него, как меч входит в ножны, как мужчина входит в женщину и это так поразило ее так сильно, что она невольно вскрикнула.
– О, Элвис, что это со мной?
Ответа она не получила, зато вдруг неожиданно для себя поняла, что может теперь испытывать те же ощущения, которые испытывал Элвис. Она почувствовала ритмичную пульсацию термоядерного микрореактора, ощутила всю силу механического привода и удивилась той скромной оценке, которую андроид давал своим силам. Но, самое главное было то, что Джейн почувствовала всю ту нежность, радость и ликование, которые переполняли Элвиса и ту безбрежную теплоту любви, которую он испытывал по отношению к ней самой. Наконец-то она смогла уловить мысли Элвиса, вернее их цвет, – яркий, золотой и удивительно чистый.
В этих золотых лучах она купалась, как в нескончаемом водопаде, мощном и стремительном, который омывал ее со всех сторон, унося прочь все мелкое и ненужное. Джейн попыталась выйти из Элвиса, но он обнял ее изнутри и девушка почувствовала, как их ощущения сплетаются в единую ткань чувств. Родство было полным и безграничным. Элвис не прилагал даже малейших усилий для того, чтобы проникнуть в ее суть точно так же, как и она понимала его без малейших усилий, но это были лишь эмоции, говорящие о том, как любит ее андроид и как гордится тем, что она любит его. А еще все в нем ликовало каким-то странным созвучием, – Лилея Тарфо.
Как-то незаметно для себя Джейн вышла из Элвиса и обессиленная упала у его ног. Элвис опустился к ней и, вдруг, все внутри золотой снежинке переменилось. Теперь она уже не казалась такой огромной и Джейн смогла окинуть ее взглядом полностью, понять всю ее структуру, которая складывалась из огромного множества информационных блоков, являвшихся для Элвиса кладовой знаний. Она поразилась тому, как много было вложено в его мозаичный кристалломозг. Здесь были все города Земли и все города Интайра, она даже смогла увидеть прекрасную Тифлиду – золотисто-розовое солнце этой удивительной планеты с деревьями, украшенными голубой, лиловой и сиреневой листвой. Вместе с тем кое-что оставалось для неё совершенно непонятным и потому Джейн спросила Элвиса:
– Эл, скажи мне, что это вокруг меня?
Ответ андроида она услышала всем своим существом, каждой клеточкой, каждым цветком своего тела. Услышала и одновременно с этим увидела ритмичное мерцание слов: