Сколько бы еще чудесных и новых разновидностей я мог увидеть, если бы «Наутилус» не погрузился в более глубокие слои! Наклоненные горизонтальные рули увлекали его на две, три и три с половиной тысячи метров в глубину. Здесь животная жизнь была представлена только морскими звездами, медузами и некоторыми моллюсками.
Двадцатого апреля мы плыли на глубине полуторы тысячи метров. Ближайшие земли были Багамские острова, огромными булыжниками выступающие над поверхностью вод. Там подымались высокие подводные скалы, отвесные стены которых были гладко отшлифованы водой.
Скалы эти были покрыты гигантскими водорослями — фукусами, — поистине, это был морской сад, достойный мира титанов!
Вид этих колоссальных растений, естественно натолкнул нас на мысль о гигантских морских животных. Однако, сквозь окна «Наутилуса» я видел на длинных подводных ветвях только некоторых представителей семейства ракообразных — фиолетовых крабов с длинными клешнями.
Было уже одиннадцать часов, когда Нед Ленд обратил мое внимание на то, что в высоких водорослях что-то происходит.
— Это очень подходящее место для спрутов, — сказал я, — и я нисколько бы не удивился, если бы увидел здесь эти чудовища. Но дружище Нед, очевидно, ошибся, так как я не вижу здесь ничего подозрительного.
— Очень жаль, — сказал Консель. — Я не прочь был бы рассмотреть как следует одного из этих спрутов, которые, как я слышал, способны утащить за собой целый корабль в глубину морской бездны. Эти чудовища называются крак…
— Крак — и все тут! — иронически прервал его канадец.
— Кракенами, — невозмутимо докончил Консель, не обратив никакого внимания на насмешку.
— Никогда я не поверю, — сказал Нед Ленд, — что подобные чудовища существуют на свете.
— Почему же? — возразил Консель, — Ведь верили же мы в существование нарвала.
— И мы ошиблись, Консель!
— Несомненно! Но другие и теперь верят в него.
— Возможно, Консель, но что до меня, то я поверю в существование этих чудовищ лишь тогда, когда буду анатомировать их собственными руками, — сказал я.
— Итак, — сказал Консель, — хозяин не верит в гигантских спрутов?
— А кто же верил в них? — вскричал Нед Ленд.
— Множество людей, дружище Нед.
— Только не рыбаки! Ученые — может быть.
— Прошу, прощенья, Нед, — и рыбаки и ученые.
— Но я, я сам, — сказал Консель с самым серьезным видом, — я своими собственными глазами видел огромное судно, увлекаемое в бездну щупальцами спрута.
— Вы это видели? — спросил канадец.
— Да, Нед.
— Собственными глазами?
— Да, дружище Нед.
— Где, хотел бы я знать?
— В Сен-Мало, — невозмутимо ответил Консель.
— В порту? — насмешливо спросил Нед.
— Нет, в церкви, — ответил Консель.
— В церкви? — удивленно воскликнул канадец,
— Да, дружище Нед. Это была картина, на которой был изображен именно такой спрут, о каком мы говорили.
— Ах так! — вскричал Нед Ленд и разразился смехом. — Консель издевается надо мной!
— А ведь Консель говорит правду, — сказал я. — Я слышал об этой картине. Сюжет ее взят из легенды, а вы знаете, как нужно относиться к легендам из области естественной истории, особенно, когда дело идёт о чудовищах. Здесь уж воображение не знает границ. Люди не довольствуются рассказами о спрутах, способных увлечь на дно морское целый корабль. Некий Николай Магнус утверждает, что он видел спрута длиной в целую милю и скорее похожего на остров, чем на живое существо. Другой «очевидец» сообщает, что однажды епископ Нидронскии воздвиг алтарь на огромной скале. Когда он кончил обедню, скала сдвинулась с места и уплыла в море. Оказалось, что скала была не что иное, как спрут,
— Это все? — спросил канадец.
— Нет, — ответил я. — Другой епископ, Понпоппидан Берхемский, сообщил о спруте, на котором свободно мог маневрировать целый кавалерийский полк!
— Какие, однако, врали эти епископы! — сказал Нед.