Он начал подумывать о том, чтобы выбраться наружу, и стал искать дверь. Вот она, целиком из металла и без замка. Низ двери плотно входил в щель в изогнутом полу, переходящего в стену, но даже в этом случае, где должны быть углы, они были красиво закруглены. Он приблизился. Не было видно ни петель, ни ручки. Только тонкие струйки света сверху, снизу и с левой стороны говорили о том, что это вообще была дверь. Он надавил на нее, и она отъехала. Через мгновение он прошел через открывшийся проем, и дверь быстро вернулась в исходное положение.
Маркхэм быстро огляделся по сторонам и оценил особенности комнаты, в которой он сейчас оказался. Она была значительно больше, чем комната, которую он только что покинул, и в ней так же отсутствовали прямые углы. Наверху были установлены полусферические светильники, но они не горели. Огромные потоки солнечного света лились в комнату через единственное стеклянное окно, занимавшее почти всю стену слева от него. Маркхэму потребовалось немного времени, чтобы увидеть, что стекло было кварцевым, дающим свободный доступ важным ультрафиолетовым лучам. В стене напротив него, так же как и в той, через которую он вошел, было несколько странных дверей без петель и ручек. Справа от него…
Забавно, что он не заметил его раньше. Там за длинным, узким столом с плоской столешницей сидел мужчина, с интересом разглядывающий его сочувствующими голубыми глазами. Он опирался на стол обоими локтями, в правой руке у него была ручка. Слева от него находился лоток для файлов, справа — несколько рядов кнопок и электрических лампочек. Но именно одежда человека за столом впервые заставила Маркхэма усомниться в том, что все это было чем-то большим, нежели обычная мечта о суперсовременном отеле.
Было два видимых предмета одежды. Внутренняя часть была почти облегающей и, по-видимому, сочетала тепло со свободой движений. Верхняя одежда представляла собой нечто вроде свободного плаща, в котором сочетались достоинство и скромность. Вся одежда была темно-синего цвета, с тонкой желтой тесьмой по краям. Ноги мужчины были видны под столом, и при виде их Маркхэм был вынужден изобразить изумление. Они были обуты в открытые сандалии с высокими сводами, и ступни были не ороговевшими, покрытыми наростами продуктами нашей цивилизации, а стройную пару, которая могла бы послужить моделью для ступней скульптуры Аполлона. Однако их обладатель, по-видимому, был далеко за пределами среднего возраста. На несколько минут воцарилась тишина. Человек за стойкой, несомненно, какой-то чиновник, был невозмутим и, казалось, хорошо владел ситуацией, в то время как Маркхэм был настолько ошеломлен, что не мог придумать, что сказать или спросить в первую очередь. Наконец чиновник опустил взгляд и нажал одну из кнопок справа от себя на столе. Лампочка рядом с ним вспыхнула, и он достал из ее металлического держателя черный круглый предмет, похожий на наушник. Он приложил его к уху и мгновение слушал, затем приложил к губам.
— Гида, — сказал он.
Это было все, и он вернул крошечный телефон в держатель. Раздался щелчок, и свет в лампочке потух. Этот человек снова стал что-то записывать, как будто Маркхэма для него больше не существовало.
Позади чиновника и слева от него была двойная дверь. Через мгновение из нее вышел красивый молодой человек, одетый точно так же, как чиновник, но с синей прострочкой вместо желтой. Мужчина постарше посмотрел на него и улыбнулся.
— Опять ты, Джон?
— Да, сэр, — последовал ответ. — Но я не возражаю. Это интересная работа.